Онлайн книга «Как я был самостоятельным»
– Тетя Маша! А, теть Маш! – крикнула одна из девушек. – Ну? – донеслось с конца вагона. – Поаккуратней там. Гадюка под лавками ползает. – Что-о? Какая гадюка? В вагоне стало очень шумно. Девушка-проводница вышла из служебного отделения, сонно поморгала глазами и вдруг широко раскрыла их. Двое парней-ремесленников подсаживали на вторую полку опрятную старушку: – Давай, давай, бабуся, эвакуируйся! На нижних скамьях, недавно переполненных, теперь было много свободных мест, зато с каждой второй полки свешивалось по нескольку пар женских ног. Пассажиры, оставшиеся внизу, сидели, поставив каблуки на противоположные скамьи. В проходе топталось несколько мужчин, освещая пол карманными фонарями и спичками. Проводница пошла вдоль вагона, заглядывая в каждое купе: – В чем дело? Что тут такое у вас? Никто ей не ответил. Со всех сторон слышались десятки голосов, и возмущенных, и смеющихся: – Из-за какого-то мальчишки людям беспокойства сколько! – Миша! Миша, проснись, гадюка у нас! – А? Какая станция? Внезапно раздался истошный женский визг. Мгновенно воцарилась тишина, и в этой тишине откуда-то сверху прозвучал ласковый украинский говорок: – Та не бойтесь! Це мм ремешек на вас упал. Боря так виновато помаргивал светлыми ресницами, что проводница уставилась на него и сразу спросила: – Ну?.. Чего ты здесь натворил? – Тряпочка развязалась… Я ее завязал тряпочкой, а она… – Интересно, какой это педагог заставляет учеников возить ядовитых змей! – сказал гражданин в пенсне. – Меня никто не заставлял, – пролепетал Боря. – Я… я сам придумал, чтобы ее привезти. – Инициативу проявил, – усмехнулся лейтенант. Проводница поняла все. – «Сам, сам»! – закричала она плачущим голосом. – Лезь вот теперь под лавку и лови! Как хочешь, так и лови! Я за тебя, что ли, полезу? Лезь, говорю! Боря опустился на четвереньки и полез под лавку. Проводница ухватилась за его ботинок и закричала громче прежнего: – Ты что? С ума сошел?.. Вылезай! Вылезай, тебе говорят! Боря всхлипнул под лавкой и слегка дернул ногой: – Сам… сам упустил… сам и… найду. – Довольно, друг, не дури, – сказал лейтенант, извлекая охотника из-под лавки. Проводница постояла, повертела в растерянности головой и направилась к выходу: – Пойду старшему доложу. Она долго не возвращалась. Пассажиры устали волноваться. Голоса звучали реже, спокойнее. Лейтенант, двое ремесленников и еще несколько человек продолжали искать гадюку, осторожно выдвигая из-под сидений чемоданы и мешки. Остальные изредка справлялись о том, как идут у них дела, и беседовали о ядовитых змеях вообще. – Что вы мне рассказываете о кобрах! Кобры на юге живут. – …перевязать потуже руку, высосать кровь, потом прижечь каленым железом. – Спасибо вам! «Каленым железом»! Пожилая колхозница сетовала, ни к кому не обращаясь: – Нешто я теперь за ними полезу!.. В сорок четвертом мою свояченицу такая укусила. Две недели в больнице маялась. Старичок в панаме сидел уже на третьей полке. – Дешево отделалась ваша свояченица. Укус гадюки бывает смертелен, – хладнокровно отозвался он. – Есть! Тут она! – вскрикнул вдруг один из ремесленников. Казалось, сам вагон облегченно вздохнул и веселее застучал колесами. – Нашли? – Где «тут»? – Бейте ее скорей! Присевшего на корточки ремесленника окружило несколько человек. Толкаясь, мешая друг другу, они заглядывали под боковое место, куда лейтенант светил фонариком. – Под лавкой, говорите? – спрашивали их пассажиры. – Ага! В самый угол заползла. 
– Как же ее достать? – Трудненько! – Ну, что вы стоите? Уйдет! Явился старший и с ним девушка-проводница. Старший нагнулся и, не отрывая глаз от темного угла под лавкой, помахал проводнице отведенной в сторону рукой: – Кочережку!.. Кочережку! Кочережку неси! Проводница ушла. Вагон притих в ожидании развязки. Старичок в панаме, сидя на третьей полке, вынул часы: – Через сорок минут Москва. Незаметно время прошло. Благодаря… гм… благодаря молодому человеку. Кое-кто засмеялся. Все собравшиеся вокруг ремесленника посмотрели на Борю, словно только сейчас вспомнили о нем. Он стоял в сторонке, печальный, усталый, и медленно тер друг о дружку испачканные ладони. – Что, друг, пропали твои труды? – сказал лейтенант. – Охотился, охотился, бабушку вконец допек, а сейчас этот дядя возьмет да и ухлопает кочергой твое наглядное пособие. Боря поднял ладонь к самому носу и стал соскребать с нее грязь указательным пальцем. – Жалко, охотник, а? – спросил ремесленник. – Думаете, нет! – прошептал Боря. Пассажиры помолчали. – Похоже, и правда нехорошо выходит, – пробасил вдруг усатый рабочий. Он спокойно сидел на своем месте и курил, заложив ногу за ногу, глядя на носок испачканного глиной сапога. – Что – нехорошо? – обернулся старший. – Не для баловства малый ее везет. Убивать-то вроде как и неудобно. – А что с ней прикажете делать? – спросил гражданин в пенсне. – Поймать! «Что делать»! – ответил ремесленник. – Поймать и отдать охотнику. Вошла проводница с кочергой. Вид у нее был воинственный. 
– Тут еще? Не ушла? Посветите кто-нибудь. Лейтенант осторожно взял у нее кочергу. – Товарищи, может, не будем, а? Помилуем гадюку?.. Посмотрите на мальчонку: ведь работал человек, трудился! Озадаченные пассажиры молчали. Старший воззрился на лейтенанта и покраснел: – Вам смех, товарищ, а нашего брата могут привлечь, если с пассажиром что случится! – А убьете гадюку, вас, папаша, за другое привлекут, – серьезно сказал ремесленник. – «Привлекут»… – протянула проводница. – За что это такое привлекут? – За порчу школьного имущества, вот за что. |