Онлайн книга «Арабская принцесса»
|
– Окей. Но почему мы собираемся здесь, а не в аудитории? – Марыся еще ничего не знает, так как не начинала академический год в срок, как все. – Потому что те козы ничего не запоминают, и уже целую неделю половина из них не может найти аудиторию. Три конспираторши наклоняются друг к другу, глядя искоса на скученное стадо провинциалок, одетых в черное с головы до ног. Потом шаг за шагом, крадучись, сматываются, перебегают под аркадами и врываются в прохладное симпатичное местечко. – Какое облегчение! Марыся хватает полы абаи, стягивает ее и вешает на спинку стула. Несмотря на то что на территории университета не имеет права находиться ни один мужчина, Нура смотрит на нее с удивлением и явной критикой. – Ты что? С ума сошла? Здесь так, как в охраняемом поселении для иностранцев или в любом школьном общежитии. Абаи не обязательны, – поясняет Марыся, как маленькой, но выражение лица грубиянки не меняется. – Ты не саудовка. Тебя абая тяготит, тебе жарко, а мы считаем ее второй кожей. Без нее чувствуем себя голыми! – признает Нура. – Ты должна бы немного о себе позаботиться и не жрать столько пирожных, – включается в разговор сидящая в углу незнакомка постарше в обтягивающих джинсах и цветной тунике. – Или я не права? Эта черная широкая тряпка скрывает все недостатки твоей фигуры и поэтому тебе так дорога. – Послушай, ты! – обиженная булочка просто подскакивает. – Не заговаривай, когда никто о твоем мнении не спрашивает! Красотка не спорит с грубой студенткой, только смотрит презрительно, берет чашку с кофе холеной ручкой и медленно выходит. Светлокожие девушки, сидящие за столиком, смеются в кулаки. – А вам что так весело? – задетая за живое толстуха направляется в их сторону. – I don’t understand you [82], – отвечает одна из них – What’s up [83]? – Понаезжает сюда всякой швали столько, что человек у себя в стране не может поговорить на собственном языке! Нура презрительно машет рукой и идет к стойке, где заказывает большой капучино с двойным шоколадом, два шоколадных маффина и бутерброд с тунцом. Марыся с Сафихой переглядываются, понимая, что эту девицу они не полюбят. Когда они втроем возвращаются к бюро администрации, под ним обнаруживают немалую толпу девушек. У некоторых не прикрыты волосы, буквально у пары человек открыто лицо, лишь на Марысе нет абаи. Теперь она, конечно, чувствует себя голой и отличается от всех, поэтому быстро вытягивает из сумки абаю и набрасывает ее. – Попрошу взять карты студгородка и держать их при себе, пока не запомните, где что находится, – слышит Марыся приятный, но решительный голос женщины из центра толпы. – Сегодня в последний раз по этой жаре я проведу вас по территории, а потом вы должны будете сами справляться. Пришедшие проталкиваются поближе, так как Марыся хочет увидеть, кто говорит, и оторопев, видит женщину из кафе. Сафиха только изгибает губы в улыбке. – А вы кто? – спрашивает Нура грубо. – Куратор потока, моя дорогая, – говорит она и иронично улыбается, поправляя при этом большие солнцезащитные очки от Гуччи. – Была ведь другая! – грубиянка не успокаивается, потому что ей не нравится опека женщины, с которой она сразу поссорилась. – К сожалению, та не могла справиться и отказалась, поэтому поручили это мне. – Извините, можно ли говорить по-английски? – Две девушки со светлой, как снег, кожей, уже не выдерживают. Они чувствуют себя как на турецкой казни, не понимая из разговора по-арабски ни слова. – Нам говорили, что занятия будут вести по-английски и что этот язык обязателен в университете, за исключением, разумеется, арабских предметов, таких как литература, грамматика или религия. – Вы правы, – говорит с британским акцентом милая воспитательница. – Но часть наших первокурсниц говорит не так хорошо, как вы, и год будет ходить на интенсивный подготовительный курс. Вас же определят в группы продвинутых, сразу же приступающих к учебе. – Это хорошо, – одна из незнакомых девушек вытирает пот с бледного лица, при этом нехотя отодвигая платок и показывая светлые, как лен, волосы. – Ах! Почти все смуглые арабки таращат глаза и делают шаг назад, словно увидели привидение. – Что у тебя на голове? Закрой это! Ты оскорбляешь Бога! Верующие машут руками, топают ногами, а некоторые даже плюют. – Вы с ума сошли? – Марыся выступает в защиту иностранок, вставая на их сторону, профессор делает то же самое: – Не у всех людей черные локоны, учтите это! – Пусть они уважают нашу религию! Закрыть волосы! Прочь из нашего студгородка! Прочь из университета! – возмущенные мусульманки становятся все более агрессивными. – Прочь неверных! – Успокойтесь! Uskut [84]! Uskut! Немедленно! Куратор действительно решительная и жесткая женщина, сейчас она без малейшего стеснения громко кричит. – Вы слышали, что такое толерантность? – спрашивает она, когда собравшиеся немного умолкают. – Завтра каждая из вас напишет реферат на эту тему. Как минимум на полторы тысячи знаков – одну страницу на компьютере. – Но у нас нет компьютеров, – стонут они, уже сильно расстроенные. – Так милости просим заниматься в нашу библиотеку, там есть специальный зал оргтехники, и сидите так долго, пока не накропаете. Понятно? – Na’am ja saida [85], – опускают они головы. – Na’am jaustaza [86]. Они уставились в розданный им куратором план, стараясь найти упомянутое здание. – К сожалению, или придется закрывать волосы, или мучиться, – шепчет преподавательница иностранкам по-английски. – Иначе у вас постоянно будут неприятности, и не только в университете, но и везде. В общежитии, в магазине, в такси… – Вы откуда? – склоняется Марыся над испуганными девушками. – Из Восточной Европы? – узнает она их по акценту, так как они говорят по-английски ни с американским мяуканьем, ни с британским придыханием. – From Poland, – признаются они грустно, глядя на собеседницу. – Супер! Я так рада! – наполовину полька просто подскакивает. – Я буду о вас заботиться! Я Марыся. Иностранные студентки с удивлением смотрят на смуглую, типично арабскую девушку, говорящую без ошибок на их родном языке. |