
Онлайн книга «Ночь за нашими спинами»
– Не разбей голову. – И правда, она и так плохо соображает. – Эй, вы! – окликает подруга. – Да хватит обниматься! Там, впереди, пляшет свет фонаря Джея Гамильтона. Мы догоняем. Пройдя какое-то расстояние молча и слыша только потрескивание под подошвами, я наконец решаюсь спросить: – Элм, а если лед растает до того, как мы найдем Глински, мы… Она, не оборачиваясь, прыгает. И пожимает плечом: – Утонем. Хотя сюда вложено немало моей силы, этого хватит, я думаю. Но, мне кажется, Джон прав. Вода не повсюду. Скорее всего, это резервуар, может быть, он связан с озером. Или загнанная в трубу речка. Не дрейфь, Эш. – Я не дрейфлю, я… Двое передо мной резко останавливаются. И я понимаю, что они перестали меня слушать. Перед нами виднеется идеально ровный арочный вход в пещеру. Здесь начинаются каменные ступени, несколько из которых покрыты корочкой льда. Воды нет. Сбоку маячит что-то громоздкое и привязанное к обломку трубы. Это что-то похоже на лодку и тоже обледенело. В неровном свете фонаря я различаю буквы, но Элм, не поворачивая головы, идет дальше. Мы поднимаемся и оказываемся в коридоре с низким сводчатым потолком. Здесь уже нет надписей на стенах, но зато я отчетливо вижу овальные двери с выступающими стеклянными ручками. Я дергаю одну из них. Заперто. Ручка нагрета, в то время как сама дверь очень холодная. – Его… здесь нет? – тихо спрашивает глава «свободных». Его обожженная рука ложится на ручку другой двери, он тоже дергает на себя, но безуспешно. Джон качает головой, и мы снова идем молча. Пол мягкий, будто обитый войлоком, и шагов совсем не слышно. Элмайра, которую тишина, видимо, нервирует, подает голос: – Джей, представляешь, как Ван взбесится? Знаешь, наверно, это жутко. Ну, когда никто не собирается спасать тебя, кроме твоей бывшей и твоего заклятого врага. Гамильтон молчит, продолжая идти вперед. Свет фонаря шарит по полу, стенам, поверхностям холодных дверей, сверкает на горячих стеклянных ручках. Наблюдая за беспокойным желтым пятнышком, я вспоминаю Каменина. Как легко отреклась «шестерка»… Если Глински узнает, полетят головы. А он узнает. Впрочем… другая моя мысль более отвратительна. «Единоличник» не лишен мозгов, чтобы заблуждаться по поводу своих людей, он выбирал их сам, вот только его цели… – Окружить себя тенями. Многие из тех, кто у власти, так поступают. Джон говорит это совсем тихо, и я глухо отзываюсь: – Еще раз прочитаешь мои мысли… – …и я тебя стукну. Он улыбается. Я невольно улыбаюсь в ответ. Через два поворота заканчиваются двери, а коридор расширяется – переходит в два одинаковых тоннеля. Элмайра вертит головой, свет фонарика Гамильтона поочередно скользит в обе стороны и ничего не выхватывает. «Свободный» опускает руку. – Джон… куда? Айрин явно прислушивается к себе. Снова трет пальцами виски, делает пару шагов из стороны в сторону. Жмурится, низко наклоняя голову, точно кланяясь чему-то невидимому. И наконец поднимает взгляд. – Я не могу понять, мистер Гамильтон. – Класс. – Элмайра недовольно пинает какой-то камешек и подходит к одному из проходов. – Тогда налево. Красно-рыжие искорки коротко вспыхивают у Джона в глазах: – Почему, можно узнать? – Мне кажется. – А если ты ошибаешься и мы потеряем время? – Вернемся и проверим правый, мистер зануда. Есть идеи получше? – Разделимся. Это произносит Гамильтон, слегка приглушая свет фонаря. Не как предложение. Как приказ. – Джон сможет быть на связи. Терять друг друга в незнакомом месте, не имея ориентиров? Ничем не лучше блуждания в темноте подсознания, а может быть, даже хуже, потому что все происходит… наяву. К тому же я, кажется, только что услышала за стеной. Шаги? Я замираю, но все затихает. – Мистер Гамильтон, это… Но ни я, ни Джон ничего не успеваем сказать. Элмайра указывает направление: – Мы сюда, вы туда. Идти только прямо, орать в случае чего громко и никуда не сворачивать. Ясно? Ее тон несколько меня задевает, и, просто чтобы не остаться в долгу, я парирую: – Главное – сама не забудь свои указания. Ты даже колдовать не можешь. Она хмыкает и, ничего больше не говоря, идет вперед. Глава «свободных» направляется следом. На прощание он коротко бросает нам: «Поосторожнее». Поверхность под ногами изменилась. Теперь стук двух пар тяжелой обуви похож на замирающий ход старых часов, но довольно быстро что-то поглощает его. Еще некоторое время я стою молча, ожидая, пока исчезнет и фонарный свет. Вздохнув, я уточняю: – Она подумала: «Достала!»? Джон улыбается. Недавнее напряжение пропало, его лицо вновь выглядит спокойным: – И в помине нет. Просто она нервничает. Идем. Мы движемся по коридору, и очень быстро он сужается до какого-то убогого чулана. Ощутимо веет холодом, сверху капает вода, и ее стук вместе со стуком наших ботинок вводит меня в оцепенение. Оно не проходит, даже когда я вскользь замечаю, что тоннель снова ветвится. Развилок три. Я вздрагиваю, только когда Айрин окликает меня из-за спины. – Чувствуешь что-нибудь? Я останавливаюсь точно напротив центрального прохода. Капля с потолка падает мне на макушку. – Мне холодно и, пожалуй, неуютно. Но ты явно хочешь услышать что-то другое. – Ваша раса… – Он колеблется, но почти сразу продолжает: – Вы легко находите раненых. Чувствуете кровь. Вы… некоторые из вас… пили ее. Но не все. Сердито фыркнув, я оборачиваюсь. – Приятное открытие. Скажи еще, что моя раса откладывала яйца. Но он не улыбается. Мягко и серьезно смотря в мое лицо, он делает два шага, и мы оказывается совсем рядом. Как тогда, на пустыре, и снова мне кажется, будто сейчас мы… а впрочем, опять мимо. – Эшри… Его голосу невозможно не подчиняться, равно как и этому взгляду. Я даже привстаю на носки. Интересно, дело в гипнозе или в том, что я окончательно рехнулась? – Возьми меня за руку. Но я, уже немного придя в себя, с недоверием поглядываю на его длинные пальцы. Чую подвох. И не ошибаюсь. – …и скажи, куда нам идти. Меня кое-что сбивает. – И… что же это? – уточняю я. В его глазах снова мелькает красный всполох. Я понимаю, что могла бы и догадаться. – Они с Гамильтоном встревожены и заглушили все своими мыслями. И они оба не доверяют мне до конца. Мне приходится сдаться. Я осторожно дотрагиваюсь до бледных пальцев и ощущаю приятное тепло. |