Книга Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия, страница 77 – Ник Перумов

— Надо уходить, — выдавила Таньша. — Молли, я…

— А если бы тебя тогда не оторвали от твоей мамы. — Молли не поворачивалась, по-прежнему утыкаясь во Всеславово плечо. — Если б тебя тогда не утащили силой — что б ты сделала?

Волка осеклась. Сжала кулаки, побледнела.

— Всё равно, — сквозь зубы прошипела она. — Они были правы тогда. А я права сейчас. Надо уходить. Им мы уже не поможем. Зато другим — там, за Карн Дредом, и тут, в Норд-Йорке, — мы помочь ещё можем!

Молли уже просто прижималась к Медведю. Прижималась лбом к его плечу и плакала. Потому что понимала — Таньша права. Таньша права, а они с Яриной — нет. И именно поэтому медлить нельзя. Нынче же ночью. Уже совсем скоро…

…И потому она не стала спорить. Дала себя успокоить, чем-то накормить и напоить. Не помнила, как прошёл остаток дня. Таньша с несчастным видом несколько раз подступалась было к ней — Всеслав останавливал сестру.

Медведь сидел рядом с Молли весь вечер, сидел молча, как тогда, в лесах, когда она частенько засыпала прямо на его мохнатом и тёплом боку.

Потом поднялся, вздохнул тяжело и ушёл.

В доме всё стихло. Шипел негромко пар; Молли лежала, вперив взгляд в потолок с вычурной лепниной.

— Эй! Блэкуотер! Так и будешь бока пролёживать?

Ярина. Застыла рядом, руки в боки, взгляд по-прежнему ехидный.

— Я тебя жду! — шёпотом возмутилась Молли.

— Ты б меня этак до утра прождала, — ухмыльнулась вредная девчонка. — Ну, идём! Пока волки́ с медведя́ми дрыхнут.

Кошка Ди мирно спала себе, свернувшись на Моллиной постели, и даже головы не подняла.

Вдвоём они бесшумно выскользнули той же дорогой — через подвал.

На сей раз Ярина довела Молли ещё быстрее, чем в первый. Ночная площадь встретила её пустотой, скопившимся после дня мусором — и тёмной громадой Особого Департамента; Ярина осталась там, внизу, в тоннелях.

— Стой и жди, — шепнула напоследок.

Громада Особого Департамента была черна, но на противоположной стороне светились газовые фонари, не угасали вывески над какими-то заведениями, открытыми даже сейчас, когда дело шло к полуночи; под фонарями Молли заметила какие-то фигуры, медленно прохаживающиеся туда-сюда. Подкатывали локомобили, их пассажиры направлялись ко входам в заведения, зачастую с кем-то из прохаживавшихся под фонарями…

Она осторожно направилась к воротам, стараясь держаться в тени стен. Ярина обещала, что сумеет сделать всё быстро, и отчего-то Молли ей верила.

У широких створок с двух сторон стояли будки часовых, в них по-прежнему блестели шлемы дозорных. Кажется, они на неё смотрят… кажется, она ощущает их взгляд… сколько же времени нужно Ярине, чтобы добраться?..

Так, она слишком близко. Дозорные её заметили. Ярина!..

Шипение, и чудовищные ворота начали медленно открываться. Просто, буднично, безо всякого огня, пламени, дыма и прочих эффектов.

Молли сжалась, готовая сорваться с места.

Часовые явно встревожились. Молли видела, как один из них склонился к переговорной трубе; другой же взял на изготовку карабин, настороженно глядя на разъезжающиеся створки.

Молли всмотрелась тоже, понятия не имея, что она там увидит. Но пространство врат Департамента заполнял уже знакомый туман — тот самый, что спас её во дворе работного дома.

Спокойным, размеренным шагом, хотя все внутри заледенело, Молли направилась прямо к воротам через пустое пространство перед ними. Тень от фонарей за спиной бежала впереди неё. Ой, мама-мамочка, как же страшно!

Один из дозорных по-прежнему приникал ухом к переговорному раструбу; другой же, однако, вскинул карабин к плечу, приложился, словно целился в кого-то. Молли они то ли не замечали, то ли пока не обратили на неё внимания…

Туман из врат потёк им навстречу. Густой, плотный, непроглядный, словно молоко, разлитое прямо в воздухе. Молли творила туман, работая над заклятиями Воздуха с госпожой Старшей, но создать что-то подобное ей оставалось не под силу.

Департаментский с карабином вдруг попятился из своей будки; его напарник бросил раструб и тоже схватился за оружие.

В этот миг туман рухнул на них, словно девятый вал.

Молли сжала зубы, чтобы не взвизгнуть, — в тумане угадывалось нечто жуткое, бесформенное, исполинское, заполнившее весь проём ворот.

Обоих часовых накрыло, и они исчезли.

Молли сорвалась с места. Пора!

Она бежала по булыжной мостовой Марлборо-сквер и видела, как опадает, расточаясь, туманная завеса, клубы втягиваются, утекают в незримые щели между камнями, и в проёме ворот остаётся стоять лишь одинокая маленькая фигурка.

Ярина.

Оба часовых тоже были здесь, у её ног, — валялись бесформенными грудами, и Молли хватило одного взгляда, чтобы понять — ни в одном из них не осталось и грана жизни.

Они были мертвее мёртвого.

— Ну наконец-то, копуша! — как ни в чём не бывало приветствовала её Ярина.

Молли опасливо покосилась на тела департаментских. Один замер ничком, раскинув руки; другой же лежал на спине, бесполезный карабин рядом, очки свалились, глаза широко раскрыты — и в них застыл лишь неимоверный ужас. В гримасе жуткого страха закаменело лицо, словно сведённое судорогой.

Молли не могла оторвать взгляд.

— А, это, — заметила Ярина. — Kishka tonka, говорю ж тебе. Меня только увидел и сразу того, хлоп! А я ему даже ничего и не сделала! Пальцем не тронула! Ну и нечего теперь глазеть, пошли, пошли, времени нет совсем!

Длинный спуск в подземелья, где стояли локомобили Департамента, был Молли хорошо знаком. Справа от входа в стене было что-то вроде привратницкой, виднелись трубы, штурвалы и рычаги — отсюда, похоже, управлялись ворота. Там никого не было видно.

— А как… а что ты тут сделала?..

— Да ничего особенного! Проползла по трубам. Где хорём, где крысой, где мышью, а где и водяной змеёй пришлось. Выбралась — и сюда. Ну и… показала им. Себя, в смысле. А потом ещё ворота застопорила. Заклинила то есть. Теперь не закроют! — жизнерадостно закончила Ярина.

Она же совершенно не боится, обомлела Молли. Ни капельки, ни чуточки. Словно родилась такой вот, совершенно без страха. Как рождаются люди, скажем, с абсолютно седыми волосами, так и она — без страха. Или верит, что перекинется — в кого там? В водяную змею — и скроется?

— Так что нам торопиться надо, — безмятежно продолжала Ярина. — Скоро заметят, что стража не отвечает…

— А ты не можешь… их всех так?

— Всех? Не, не могу, — с сожалением откликнулась мелкая чародейка. — Форму эту, в которой ворота открывала, мне Вольховна Старшая дала — ух и жуткая ж ведьма! — но её я долго держать не могу. И, раз скинув, скоро не воспроизведу. И огнём швыряться, как ты, не умею, — повторила она.