Онлайн книга «Танцуя с тигром»
|
Сальвадор с тоской посмотрел на домики, которые расположились неподалеку. – Посмотри, как им уютно в этих casitas [296]. – Давай разведем костер. – Нам нужны bon-bones. – Что это? – спросила Анна. – Те белые сладости, которые вы готовите на огне. – Маршмэллоу? Сальвадор пожал плечами. Он не знал этого слова по-английски, а она не знала испанского аналога. – Давай сходим в магазин. Им снова пришлось пробираться сквозь густые заросли. Ветви деревьев переплетались, стелились кружевом на фоне ночного неба, подсвеченного огнями городка. Анна старалась увидеть все до того, как оно могло увидеть ее. В маленьком магазинчике, который обслуживал туристов, женоподобный парнишка сложил для них в пакет маршмэллоу, шоколадные батончики и безымянные ванильные вафли, сняв их с красивых деревянных полок. Мерседес, подруга Анны, часто говорила, что все симпатичные мексиканские мужчины – гомосексуалисты. И, увидев, что эти подозрения не беспочвенны, Анна подумала, что это относилось ко всем симпатичным сотрудникам. Обратно они возвращались в обнимку. Анна напевала что-то себе под нос, прильнув к Сальвадору. Ночь пахла свежевскопанной землей и деревьями. Сальвадор протянул ей две пригоршни палочек. – Basta no? [297] Он вошел в дом, а Анна осталась на крыльце, глядя на звезды в поисках смысла или узора. Чем дольше она смотрела, тем больше огоньков открывалось ее взору, как будто возможность различить созвездия зависела не от расстояния, а от терпения. Ей нравилось сидеть на коленях у Сальвадора Флореса, устроившегося на стуле у огня в арендованном домике в Бенито-Хуаресе. Анна наколола маршмэллоу, подожгла сахар на огне. Они забавлялись, фехтуя своими горящими палочками и глядя на тени, которые те отбрасывали на стену. Анна положила свой маршмэллоу на печенье в шоколадной глазури, откусила кусочек и поморщилась. – Еще одно глупое американское изобретение. Доставляет больше удовольствия готовить, нежели есть. – Она зевнула и бросила остаток печенья с маршмэллоу в огонь. – Я готова укладываться в кровать. Она хотела поскорее приступить к этой части и решить, кто где будет спать. Иногда невозможно насладиться кульминацией, не зная, чего ожидать в конце. – У нас тридцать кроватей, mi amor [298]. Какую ты предпочитаешь? Анна увлекла его за собой в самую дальнюю спальню, больше не сомневаясь в том, чего она хочет. Этот момент мог бы быть странным, но не был. Они залезли на верхнюю койку и обнялись, глядя через стеклянную крышу на Пояс Ориона и сотни других звезд, имени которых Анна не знала. Вдали от огня было холодно, несмотря на то, что они все еще были одеты. Анна дотронулась до маленькой планеты – земного шара, висевшего у него на шее: – У него есть история? – Подарок от Энрике. Из Гватемалы. – Ты всегда носишь его? – Мне нравится его идея. – Какая идея? – Не знаю. Я не могу ни о чем думать, находясь в постели с тобой. Анна обвила его талию ногами, надеясь отнять у него последние попытки сконцентрироваться и мыслить рационально. Жар страсти между ними разгорался с катастрофической скоростью. Она взяла планету холодной ладонью. – У тебя есть девушка? – Разве я был бы здесь, если бы у меня была девушка? – усмехнулся Сальвадор. – Я видела тебя у zócalo с какой-то красивой женщиной. – Высокая девушка с пышными каштановыми волосами? – И длинными ногами. – Посмотри на себя, – поддразнил он. – Как ты celosa [299]. – Ревную? Анна собиралась ему возразить, когда увидела, как над ними, прямо на стеклянном потолке, что-то шевельнулось. Она напряглась, сначала не веря своим глазам, затем с ужасом осознала, что не ошиблась. По стеклу, как обезьяна, на четвереньках полз человек. Его лицо скрывала маска тигра. Огни сигнализации отражались в его зеркальных глазах. Рядом сверкнуло и его мачете. Анна сдавленно крикнула: – Это тигр. Вставай! Сальвадор полетел кувырком с кровати, успев лишь выдавить «Что?». Анна грохнулась следом за ним. – Тот, который убил старуху. Сальвадор не мог отыскать ключи от машины. Анна не могла найти свои ботинки. Они шарили в темноте, натыкаясь на препятствия и ругаясь. Ей казалось, что сердце уже выпрыгнуло из груди и стучит где-то вне тела, а в мозгу тем временем пульсировало нет-нет-нет-нет. Найдя ключи, схватив обувь в руки, они бросились через большую комнату, мимо засыхающего апельсинового деревца, по длинному коридору, через кухню, в которой пахло супом и крекерами. Сальвадор отодвинул засов и посмотрел на тени. Саламандры наблюдали за ними, застыв, будто мумии. Луна молчала, не найдя, что сказать. Они побежали. Сальвадор разблокировал двери машины, дал задний ход, выругавшись: «Hijo de su gran putísima madre» [300]. Когда они добрались до площади, Анна почти была уверена, что увидит привидения детей, которые репетируют торжественный марш с флагом, но все вокруг было тихим и серым. Огни светофора озаряли потрепанные флаги Мексики и Оахаки. На каменной стене сотрудница магазина, одетая в подвенечное платье, держала в руках скрученный из бумаги цветок лаванды. – Что происходит? – налегая на руль, спросил Сальвадор. Он нагнулся вперед так далеко, что почти касался головой лобового стекла. Дорожный знак сообщал, что до Оахаки осталось пятьдесят километров. – Это тигр из Сан-Хуан-дель-Монте. Он преследует меня. – Что бы Анна ни делала, в глубине души ей все казалось неестественным. – Ты едешь слишком быстро, это опасно. Сальвадор убрал ногу с педали акселератора. – Не сбрасывай скорость. – Он знает, что посмертная маска у тебя, – сказал Сальвадор. Утверждение. Не вопрос. Анна задержала дыхание, надеясь, что ей послышалось. Его голос стал твердым: – Этот тигр знает, что ты носишь посмертную маску с собой повсюду. Рейесу нужна эта вещь, поэтому он сделает все, чтобы вернуть ее. И легко убьет нас с тобой – чтобы не дать тебе перевезти ее через границу. |