Онлайн книга «Танцуя с тигром»
|
– Вы родственник Роуз Рэмси, учительницы искусств? Дэниел не ожидал этого. – Она была моей женой. – Миссис Рэмси учила меня в средней школе. Хорошая женщина. Она была очень терпелива с детьми, у которых не было таланта, детьми вроде меня. Она и с вами такая была? – Кто вы? Надзиратель? – Ночной сторож. – Я ехал, чтобы похоронить ее, когда меня скрутили копы. Чертовы придурки. – Это было почти правдой. – Сколько лет прошло с тех пор, как умерла миссис Рэмси? – Двадцать лет. – Не очень-то вы спешили. – Она хотела быть похороненной в Мексике. Я собирался лететь туда. – Хранили ее? – Вроде того. – Но сейчас вы сидите в тюрьме за вождение транспортного средства в состоянии алкогольного опьянения. – Охранник постучал ногой по двери. – Лучше бы вы пили после того, как доберетесь в Мексику. – Я не был пьян. – А 0,15 в трубке ни о чем не говорят? – Я контролировал себя. – В отчете указано, что вы едва не врезались в микроавтобус с маленькими детьми и въехали на бордюр. – В отчете это звучит намного страшнее, чем было на самом деле. Я заплачу штраф. – Вы заплатите своими водительскими правами. Они заморожены на три месяца. – Я могу покинуть страну? – Вам нужно поговорить об этом с судьей. – Я вернусь через неделю. – Это зависит от его настроения. Законодательство штата Коннектикут предполагает пару суток в тюрьме. От двух суток до шести месяцев. Я бы рассчитывал на неделю. Пятница, если повезет. И я бы не рассказывал судье о похоронах миссис Рэмси. Звучит не очень правдоподобно. – У вас есть история получше? Охранник помедлил с минуту. – Скажите ему, что вы только вышли на пенсию и эта поездка была подарком от ваших детей. Расскажите, что боитесь летать и поэтому немного переборщили со средствами для успокоения. Скажите, что вам очень жаль, но тур невозвратный, и вы не можете получить за него компенсацию. Пообещайте, что не сядете за руль в Мексике. Дэниел кивнул, похлопал себя по карманам, нащупал антациды, свой компас, ведущий сквозь темноту. Мужчина снова наклонился вперед, взялся за решетку. – Чем вы зарабатываете на жизнь? Тоже учите детей? – Я только что вышел на пенсию, и дети подарили мне эту поездку в Мексику… – Все это прекрасно, но я спрашиваю, чем на самом деле вы занимаетесь. – Я коллекционирую предметы искусства. – Живопись? – Маски. Предметы доколумбовой эпохи. Некоторые образцы народного творчества. – Маски? – Мужчина приложил к лицу раскрытую ладонь, как морскую звезду. Дэниел кивнул. – А что конкретно делает коллекционер? – Изучает искусство, путешествует, встречается с дилерами, ездит к художникам, находит ценные работы или работы, которые станут ценными в материальном или культурном плане, уникальные в своем роде вещи. Редкие или древние. Необычные. Великолепные. Потрясающие. – Как вы зарабатываете деньги? – Можно продать коллекцию или отдельные предметы и выручить хорошие деньги. – Так вы торгуете искусством? – Нет, больше коллекционирую. – В то время как миссис Рэмси работала в школе? – В то время как Роуз работала в школе. Он не собирался объяснять экономику их брака. Это было еще одно, что объединяло Дэниела Рэмси и Томаса Мэлоуна. Они оба женились на деньгах. – А вы когда-нибудь заканчиваете коллекционировать? Есть ли какая-то точка, после которой вы говорите себе: «Все, хватит»? Дэниел вздохнул. Он устал объяснять. У него раскалывалась голова. – Если говорить о масках, то можно завершить коллекцию, когда каждая деревня или каждый стиль представлены достаточно обширно. Или можно потерять интерес, утратить страсть и начать коллекционировать что-то новое. Или же истратить все деньги, совершив одно огромное приобретение. Вершину своей коллекции. Тот факт, что сейчас он был заключенным, ударил по нему с новой силой. Он не должен был здесь находиться. Его тон становился все более раздраженным. – Коллекцию можно считать полной, когда все вместе значит больше, чем каждая часть в отдельности. Когда все превращается во что-то значительное и вечное. – Как семья, – переварил информацию мужчина. Дэниел нахмурился. – Некоторые семьи. Не все. – У него не было настроения для сентиментальных сравнений. – На самом деле ни одна коллекция никогда не может быть исчерпывающей. У меня есть почтовые марки. У меня есть великолепная коллекция витражей Тиффани. Всегда существуют какие-то премудрости, тонкости, ответвления, любопытство. Коллекция заканчивается со смертью коллекционера. И даже потом ей не конец. Тебе конец. – Всегда хочется большего. – Больше узнать. Оценить. Это как любовь. Где она кончается? – Вы покупаете маски, а затем, когда доберетесь туда, хотите похоронить миссис Рэмси? Свет становился ярче. В воздухе висели клубы пыли. – Собираюсь ли я покупать новые маски? – уточнил он, повторив вопрос. И, подумав, как должна звучать правда, ответил: – Нет, я еду туда, чтобы похоронить свою жену. Вот и все. Мужчина отпустил решетку. – Я посещал предмет вашей жены дважды, я имею в виду два года. Она украсила свою классную комнату всеми этими плакатами и цитатами. Я запомнил только один. Моне или Матисс, наверное. Вы должны были бы знать, раз вы изучаете искусство. Дэниел не мог вспомнить, как выглядел кабинет Роуз. Бывал ли он там когда-нибудь, чтобы сейчас вспоминать? Эти маленькие воскрешения были дарами – как если бы друг нашел забытое письмо, фотографию или историю, – и он мог добавить это новое воспоминание к веренице старых. Еще одна коллекция, вечно тающая по мере того, как старели он и его память. – Так что там была за цитата? – спросил он, почему-то нервничая. Словно опасался, что этот артефакт разочарует его, окажется слишком простым для Роуз. – «Что ты сделал сегодня для цвета?» – Что? – Такой был вопрос: что ты сделал сегодня для цвета? Дэниел оглядел свою камеру. – Особо ничего и не делал. А ты? Мужчина пожал плечами. – На данный момент? Ничего. Но я заканчиваю свою смену. Начну с того, что приготовлю жене завтрак. Сегодня она именинница. |