Онлайн книга «Щитом и мечом»
|
«В-а-н-я! Родной!» В ответ… нет, не тишина. Вселенских масштабов пустота, абсолютный вакуум. Набрав полную грудь, я завопил, что было духу. Напрасно. Те, кто меня сюда засадил, отнюдь не собирались приходить на помощь, а надеяться на своих оказалось бесполезно. Тварь звериным нутром почуяла мое отчаяние, унюхала мой страх и перешла в натиск. Медведице удалось здорово зацепить меня, левое плечо будто обдало кипятком. Я взвыл, сначала от боли, а потом от собственной тупости. Шанс! У меня был крохотный микроскопический шанс! Я быстро провёл рукой по правой брючине и облегчённо перевёл дух. Эти уроды, перед тем как кинуть меня сюда, не позаботились о такой элементарной предосторожности, как обыск. Дилетанты, мать их. Пропустить маленький чёрный пистолетик, особым макаром привязанный к ноге! Говорят, классики отечественной словесности унылы, скучны и бесполезны… Как бы не так! Пригодились уроки русской литературы, спасибо тебе Александр Сергеевич! Я подскочил к медведице, умудрился приставить дуло к уху и нажал на спусковой крючок. Негромкий бабах, запах горелого дыма, сотрясение от упавшего тяжёлого тела. За стеной сообразили, что дело неладно. Зашуршал отодвигаемый засов, дверь приоткрылась. – Спокойно, Маша! Я Дубровский! – звонко выкрикнул я в опешившее лицо верзилы, возникшего в дверном проёме, и с нескрываемым удовольствием двинул ему в челюсть, используя разряженный пистолетик в качестве кастета. Когда делаешь что-то от души, результаты впечатляют. Верзилу как ветром унесло, а ведь по габаритам он немногим уступал медведице. Дальше что? Не было ни малейшего плана, действовать приходилось наобум. Скоро сбежится вся дворня, а она за милостивого барина горой. То бишь пора рвать когти, не то будет поздно. И снова стало до боли жаль, что единственная моя суперспособность – телепатия – испарилась. А то бы я давно вызвал всю нашу кавалерию. Она держалась неподалёку. Иван и ещё парочка доверенных ребят жили в лесу, в смастерённом собственными руками шалашике. Но как до них дозовёшься? Ори – не ори, бесполезно. Не услышат. Оставалось надеяться на себя, на невеликие мои силы. Конечно, верзила был не один! Сначала в коридорчике материализовался дюжий хлопчик самого бандитского виду, потом ещё и ещё… А вот и их милость пожаловали! Явились – не запылились. Губанов хмурился и смотрел на меня с изумлением. Вряд ли ему в голову приходило, что соглядатай, которого он списал в расход, вдруг окажется настырным и живучим. Озадачил я его преизрядно. – Каков молодец! – сказал он, обращаясь к своим людям. – Не струсил! Ей-богу не струсил! Его гладкостриженная голова, на сей раз не укрытая париком, повернулась ко мне: – С ведмедом что сотворил, признавайся? – Пристрелил, – скромно пояснил я, указывая на дымящийся пистолетик и одновременно сожалея, что это не ПМ и тем более не «Стечкин». – Изверг! Такую животину не пожалел, – опечалено произнёс Губанов и добавил в адрес готовых сорваться по его команде мордоворотов: – Погодите малость, никуда он от нас не денется. Говори, шельма, кто таков будешь на самом деле и что тебе надобно? – Что ж сразу не спросил? – Осерчал больно. Водится за мной сей грех. – Да за тобой, любезный, грехи куда страшнее водятся. Измену затеял, шашни с цесарцами закрутил. – Какая ещё измена? – зашумел Губанов. – Цесарцы наши союзники. – Даже союзников не стоит посвящать во все тайны. Сдавайся, Губанов. Государыня Анна милостива, авось не станет казнить, а помилует. Про то, как ты со мной обошёлся, я никому сказывать не стану. На сём крест готов целовать. – Из Тайной канцелярии, выходит, будешь? – Из неё самой. Про СМЕРШ слыхивал? – Доводилось, – безучастно произнёс Губанов. – Обложили меня? Если бы я ввернул фразочку про то, что изменник давно находится «под колпаком у Мюллера», она пропала бы впустую. Не знает местный народ про подвиги легендарного Штирлица. Потому я лишь кивнул. Помещик внимательно следил за выражением на моём лице. Что-то ему показалось подозрительным. – Сдаётся мне, что мухлюешь ты, гость незваный, картами краплёными играть взялся. Может, и впрямь из Тайной канцелярии, но действуешь в одиночку. Нет никого за спиной. Исчезнешь, не скоро и хватятся. – Так ведь всё равно хватятся! – А я отбрешусь. Уехал, скажу, ты куда-то. В горячке собрался, расчёт получил и в един миг уехал. Куда делся – не с меня спрос. Людишки подтвердят, что в добром здравии при мне был. А коль случилось что плохое, так я тут ни при чём. Я горько усмехнулся: – Так в своих людей веришь? – А чего мне им не верить? Я пустобрёхов к себе не приближал. Только проверенных. А таперича, братцы, скрутите энтого прощелыгу. – Что, ещё медведи есть? – оттягивая время, поинтересовался я. – Рази ж на тебя напасёшься! – Жаль! Тут не выдержавший Губанов крикнул: – Чаво стоймя стоите?! Хватайте! А то уйдёт поганец! Драка была скоротечной. Я молотил кулаками и лягался, как осёл, но мужички дело знали туго. Сначала сбили с ног, потом спеленали и с молчаливого согласия Губанова старательно принялись выбивать из меня дух. Я не видел для себя никакой надежды и готовился умереть, но вдруг хватка бойцов ослабела, они отпрянули после грозного окрика: «А ну прекратить! Государево слово и дело!» Меня рывком поставили на ноги. – Петя, братишка! Ты жив?! По лицу текла кровь, мешая разглядеть говорившего, но я бы узнал этот голос из тысячи. Мой предок, мой ровесник и, наверное, самый дорогой для меня человек: Ваня. Иван Елисеев, некогда копиист Тайной канцелярии, а ныне один из следователей не так давно организованного Андреем Ивановичем Ушаковым СМЕРШа. – Живой! – откликнулся я. – Не шибко здоровый, но живой! Он сгрёб меня в объятия, всхлипнул. Это были мужские слёзы радости. Те, которые настоящие мужчины могут позволить себе. – Как ты узнал, Ваня?! Я пытался связаться с тобой, но ничего не выходило. – Я тоже. Что-то произошло… Не знаю что. – Тогда как? Как ты узнал? – К счастью, я не привык полагаться только на милости Господа нашего. В доме есть мальчишка, казачок. Я дал ему денег, договорился, что он будет присматривать за тобой. Когда тебя схватили, мальчишка прибежал в лес, рассказал нам. – Можно на него взглянуть? – Антипка, где ты? – окликнул Иван. Откуда-то вынырнул вихрастый босоногий парнишка лет десяти, с любопытством уставился на нас. |