Онлайн книга «Щитом и мечом»
|
Орлова эти перемены радовали и пугали. Радовало повышенное внимание со стороны государства к его отрасли науки. Но было и то, что отравляло жизнь и мешало спать. Профессор догадывался, что для Системы он был, есть и будет чужой, и потому не имеет права на ошибку. Там, где свой отделается лёгким испугом, чужак станет козлом отпущения, на которого повесят все истинные и мнимые грехи. Огромные деньги сопряжены с огромной ответственностью, и в случае промашки с него не просто три шкуры спустят. Профессор заглянул на миг к программистам. Полудюжина молодых парней, едва ли не вчерашних студентов, окружила кофейный аппарат и, стоя с пластиковыми стаканчиками в руках, оживлённо дискутировала на непонятную тему. – Что за шум, а драки нет? – шутливо обратился Орлов к подчинённым, которые смущённо начали расползаться по рабочим местам. С приходом новых лиц «кофебрейки» были строго регламентированы и отступление от правил не поощрялось. – Да это мы так… Ничего серьёзного, – последовали вялые ответы со всех сторон. Орлов подошёл к самому башковитому – несмотря на неполные четверть века, успевшему изрядно полысеть Фролову. – Ну-с, чем порадуете? На мониторе у того появился программный код. Фролов быстро пробежался по клавиатуре, что-то удалил, что-то добавил и с явным удовольствием продемонстрировал творение рук своих. – Закончил, Арсений Петрович. Вот, пожалуйста! – Для меня это всё равно, что китайская грамота, – усмехнулся Орлов. – Ты мне главное скажи: программка рабочая? – Версия, конечно, ещё тестовая, но работать будет. На крайний случай у меня тут пара проверочных процедурок встроена, так что всё должно получиться. – Хорошо, – кивнул профессор. – Сегодня же и опробуем. Минут через тридцать стартуем, так что будь готов. – Не беспокойтесь, Арсений Петрович. Заработает как часики. Сомневаться в словах Фролова ему никогда не доводилось, и профессор с лёгкой душой отправился в святая святых НИИ. Там, за массивными дверями, находилась главное детище института – машина времени следующего поколения. Она напоминала компьютерный томограф-переросток, а Южин, которого укладывали на движущийся стол-транспортёр, был скорее похож на пациента, чем на отважного хрононаблюдателя. – Как дела, коллега, как настроение? – приветствовал его Орлов. Южин пожал плечами. – В штатном режиме. Комплексные исследования показали, что молодой человек находится в тисках вины перед угодившим в прошлое родственником и опасается, что дальнейшие эксперименты могут пойти тому во вред. По совести говоря, парня стоило бы заменить, но (и тут приходилось лишь разводить руками) – не на кого. Только Южину удавались пусть точечные и малозначительные, однако всё же вмешательства в прошлое. Второго подобного уникума так и не нашлось, и кураторы НИИ от досады кусали ногти. И Орлов, и матёрые психологи, способные запудрить мозги любому, как могли, настраивали хрононаблюдателя на должный лад. Вот только с каждым разом чувство вины у того усугублялось, а нужные рычажки подобрать не удалось. Южин становился бомбой отсроченного срока действия. Орлов понимал это яснее всех. – Через пять минут запуск, – отозвался Стас, управлявший всей этой машинерией сотрудник. – От Фролова файлы пришли? – поинтересовался Орлов. – Да. Я уже вставил весь пакет в программу. Переживаете, Арсений Петрович? – Не без этого, – кивнул профессор. Южин растянулся на столе поудобнее, закрыл глаза. Лицо его стало отрешённым, будто не от мира сего. «Томограф» загудел, прогреваясь. Начался обратный отсчёт: – Десять, девять… Стол с Южиным тронулся с места, повёз ценный груз в тёмный провал тоннеля, чтобы через несколько минут вернуться обратно. Профессор склонился над хрононаблюдателем, осторожно тронул за плечо. – Евгений, вы как? Меня слышите? – Ничего не вышло, Арсений Петрович. В контакт с реципиентом войти не удалось. – Совсем ничего? Южин помялся. – Думаю, да. На какой-то миг мне показалось, что связь есть, но… сейчас я уверен, что мне показалось. Извините. – Понятно, – вздохнул Орлов. Он посмотрел на Стаса, и тот правильно истолковал этот быстрый взгляд. – Всё верно. Полноценный контакт не состоялся. – А программка? – Программка… Вот тут уже хорошо, Арсений Петрович. Программка ушла. – Прекрасно, – обрадовался Орлов. – Значит, у нас есть первые обнадёживающие результаты. – Что за программа? – недоумевающе вскинулся Южин. – Это наш с вами мостик в прошлое. Пока хрупкий и шаткий, но только пока. Если всё пойдёт как надо, мы сможем сами выбирать реципиента и подключаться к нему. Человек, сидевший в большом просторном кабинете, на секунду дёрнулся. С пера сорвалась крупная чернильная капля и упала на желтоватый бумажный лист, расплывшись в кляксу. Лоб мужчины вспотел. Он вытер влагу большим накрахмаленным платком и троекратно перекрестился. На какое-то мгновение ему вдруг почудилось нечто, чего в здравом уме и вообразить невозможно: будто бы он смотрит сквозь прозрачное стекло на стремительно несущийся поток странных механизмов, если напрячь воображение, скорее всего – самобеглых карет, чрево коих набито людьми в не менее странных одеяниях, и слышит настоящую какофонию звуков: рёв, шум, треск, что-то вроде музыки, почему-то не услаждающей слух, а рвущей барабанные перепонки… Люди в «каретах» переговаривались между собой, подносили к ушам непонятные разноцветные коробочки, дёргали какие-то рычаги. Видение было столь осязаемым, что мужчина решил на следующее же утро сходить в церковь и помолиться, а пока он встал из-за стола и направился к шкафчику, на полках которого покоилось старое проверенное лекарство – бутылка рейнского вина. Пожалуй, бокал-другой не помешает. |