Онлайн книга «Щитом и мечом»
|
– Не тот случай. Даже мы не всесильны. – Значит… – Барбарела смолка, но я завершил фразу за неё: – Придётся уехать. Я помогу тебе оформить бумаги. Россия – страна многочисленных формальностей, которые жизненно необходимо соблюдать. – А мой контракт? – Предоставь действовать мне. Я знаю, как его можно разорвать с максимальной выгодой для тебя. Я скажу твоему нанимателю, что СМЕРШ принял решение выдворить тебя из страны. Это произошло против твоей воли. Возможно, когда ты вернёшься в Италию, то станешь чувствовать себя намного лучше. – Италия… – мечтательно произнесла она. – Там много солнца, а море тёплое и ласковое. Я так скучала по родине и мечтала вернуться. Тут очень холодно и сыро. Я не знаю, как вы тут живёте… – На самом деле, ты просто мало что видела. Россия – огромная и очень разная. И поверь мне, когда-нибудь станет ещё больше и могущественней. Поскольку ты будешь нашими ушами и глазами в Европе, то и с твоей помощью тоже. – Мужчины, – вздохнула Барбарела. – Почему вы вечно думаете о делах? Почему вам так интересны эти грязные политические игры? Неужели, вы ни о чём другом помыслить не можете? Вместо ответа я склонился над ней и поцеловал. Потом быстро отстранился. Барбарела задумчиво произнесла: – Странное ощущение… Этот поцелуй… А у тебя, кажется, кто-то есть. Я права? Ты кого-то любишь? – Люблю. – Значит, я не ошиблась. Кто она? – Это что – ревность? – удивился я. – Может быть. А что, не имею права ревновать? Я промолчал, вспоминая умирающую Наташу. Незаметно для себя напрягся и сжал кулаки. Барбарела истолковала это по-своему: – Наверное, в твоих глазах я гулящая и развратная девка, связать с которой свою судьбу – унижение. Ну да… вы же благородные дворяне, весьма щепетильные в том, что касается вашей чести. Что вам какая-то балерина, чьё призвание плясать на потребу публики?! Так, игрушка на одну ночь или пока не надоест. – Не надо, – попросил я. – Почему? Даже у таких, как я, есть сердце. И оно может болеть очень сильно. – Тебе не к кому меня ревновать. Та, которую я любил… и продолжаю любить… Её больше нет. – Что-то произошло? – встревоженно прошептала Барбарела. – Её убили у меня на глазах. Убили из-за меня. А теперь я не хочу, чтобы это повторилось с тобой. Тебе и впрямь будет безопаснее на родине. – Прости меня, милый. Я снова склонился над ней, поцеловал и неожиданно оказался подмятым Барбарелой. У девушки была воистину медвежья хватка. Она без видимых усилий перевернула меня на спину, села на мой живот, скинула с себя халат и прижалась всем телом. Я вдыхал запах её шикарных чёрных волос, а она шептала: – Что бы у тебя ни было, сегодня ты будешь только моим. Хотя бы на эту ночь… Ближе к рассвету она поднялась с кровати, прошествовала к маленькому столику с зеркалом. Я услышал лёгкий скрип выдвигаемого ящичка. Барбарела присела на кровать, в руке у неё была шкатулка. Девушка открыла её миниатюрным ключиком и достала пожелтевший от времени лист бумаги, свёрнутый в трубочку. – Держи, это тебе! – Что это? – Мой прощальный подарок. Я развернул свиток, пробежался по нему глазами и едва не отбросил в сторону. Он кусался и жалил словно змея! Ещё бы! Подарком Барбарелы был тот самый злополучный тестамент, из-за которого погибло уже столько людей… пресловутое духовное завещание императора Петра Второго. – Откуда он у тебя? – едва шевелящимися губами прошептал я. – Понравился подарок? – усмехнулась Барбарела. – Вижу, что да. – Да ты?! – только и смог произнести я. – Да ты хоть знаешь, что это такое?! – Моя тысяча поцелуев! Я хочу, чтобы ты целовал меня всю ночь, – улыбнулась девушка. – Тысяча! – закричал я. – Да хоть миллион! – Могу я хотя бы один честно заработанный поцелуй получить прямо сейчас? – лукаво стрельнула глазками Барбарела. – Даже два, – заверил я и подкрепил свои слова делами. – Откуда у тебя… это? – Тебе и впрямь интересно? – Да как тебе сказать… В общем-то, из-за этих бумаг погибли люди. И могут погибнуть в будущем. – Тогда слушай. Мне этот документ достался от нашего агента-иезуита. – Почему тебе? – Бумага жгла ему руки. Агент… как бы тебе сказать… В общем, его могут искать. Он посчитал, что у меня будет надёжней. Это он ещё не догадывался, что у меня свои трения с Карлом Бироном. – Ясно. А что за агент такой? Почему я его не знаю? – Он давно охотился за документом. Совершил самопожертвование: на несколько лет стал келарем в православном монастыре, обманул всех. – Азарий?! – догадался я. – Его настоящее имя Игнацио. – Вот оно как… – Игнацио тайно внедрили в Россию много лет назад. Вы, русские, очень боитесь католиков. Вы скорее доверитесь кальвинисту или лютеранину… – Что поделать, нам хорошо известна репутация ордена иезуитов и их лозунг. – Финис санктификат мэдиа? Цель оправдывает средства? Я могла бы долго дискутировать с тобой на эту тему. Иезуитам ошибочно приписывают эту фразу. – Это не мешало им поступать в полном соответствии с ней. – Будем считать, что ты меня убедил. О, выражение на твоём лице говорит мне о многом! Хочешь узнать что-то ещё? – Естественно, – подтвердил я. – Где находится сейчас этот самый Азарий-Игнацио? Он мне нужен. – И ты готов мчаться за ним прямо сейчас? – Да. Барбарела вытянулась на кровати во весь рост. – Если это сделает тебя счастливым, то я могу сказать. Ты найдёшь его в доме, занятом Андреа Ла Коста. Это один из наших танцовщиков. – Тоже иезуит? – Ему платят, в том числе и за то, чтобы он присматривал за мной. Моё начальство не привыкло полагаться на кого-то одного. Мы шпионим друг за другом, а потом докладываем. Считается, что это весьма… – Эффективно? – Ты нашёл нужное слово. – А Игнацио? – Он прячется, ждёт, когда нам удастся вывезти его из России. Ему нужны надёжные документы. Он соскучился по Италии. Спит и видит её во снах. Я встал с кровати. – Ему повезло. Это произойдёт гораздо быстрее, чем ему кажется. Я вышибу его из страны в два счёта. – И ты не станешь его арестовывать? – Зачем портить отношения с папой Римским? Из шпионского скандала трудно извлечь ощутимую пользу. Особенно, когда он прогремит на всю Европу. Лучше всё проделать по-тихому, деликатно. Зато у нас в руках появится лишний козырь, которым можно будет щегольнуть на грядущих переговорах. Мне кажется, – выделил я, – что Климент Двенадцатый [17] может намекнуть австрийцам, что если те согласятся на некоторые уступки России, это лишь пойдёт на пользу обоим сторонам. В конце концов, мы ведь союзники! |