Онлайн книга «Птичий суд»
|
– Тебе нечего бояться. Он бы сказал то же самое, если бы мне на самом деле было чего бояться, подумала я. Когда мы спустились на пристань, там стояло два стула. – Садись. Он дал мне плед. Что он такое хотел показать, что решил принести стулья из сада? Мы долго сидели молча, наблюдая за морем и закатом, дул легкий вечерний ветер, было тихо и спокойно. В девять часов я начала проявлять нетерпение. – Что же вы хотели мне показать? – Подожди. Ну что ж. Все возможные мысли пронеслись у меня в голове, пока я там сидела, сонная и замерзшая, я думала о своей прошлой жизни, в университете, на телевидении, о городах, в которых я бывала, о летних каникулах в детстве, о разговорах с разными людьми, которых я едва знала, но тем не менее помнила дословно, о велосипедных прогулках и о старом продуктовом магазине, где я всегда покупала все по бабушкиному списку. – Пора, – прервал он тишину. – Что? – Смотрите. – Куда? – Смотрите на луну. Луна вдруг покраснела, ее верхний край побагровел и засиял. – Лунное затмение, – сказала я. – Да. – Никогда не понимала, как это работает. – А если попробовать догадаться? – Нет уж. – Давай, у тебя получится. Теперь мне пришлось продемонстрировать, какая я дура. Солнечное затмение еще понятно. Но это? – Солнце проходит между Землей и Луной. Он покачал головой, слегла улыбнувшись. Я напряженно задумалась. – Ну, тогда я не знаю. – Земля проходит между Солнцем и Луной. Луна тонет в тени Земли. – На Луну не попадает свет Солнца? – Именно. Я пожалела, что сама не додумалась. – Тень, лежащая на Луне, это тень Земли. Тень Земли. Он слегка нагнулся к поверхности Луны, в этом было что-то могущественное. Можно наблюдать за Землей снаружи, просто как за ее тенью, как за маленькой ее частью. – Так Аристотель узнал, что Земля круглая, – добавил он. Луна медленно уменьшалась в краснеющей темноте. Мы сидели в тишине и наблюдали за ней. – Вот где-то сейчас она максимально уменьшилась. Мы сидели почти в полной темноте, в полной тишине, кроме осторожных всплесков моря и его едва слышного дыхания. Я была довольна и спокойна. И грустна. Так хотелось поговорить как следует, открыто, серьезно. Но не получалось. Может быть, он хотел того же самого. Но начать должен был он. Я хотела услышать о его жене. Они жили отдельно? Почему так вышло? Я сидела с вдовцом. – Можно я посмотрю на тебя? – Что? – Можно я посмотрю на тебя? – повторил он. Я повернулась к нему. – Ты красивая, Аллис. – В полной темноте – да. – И при свете тоже. – Думаешь? – Конечно. – Ты тоже красивый. Вот я и сказала это. Но он начал первый. Лицо бросило в жар, я не могла сдержать улыбку. Он поднялся. Остановился передо мной, закрыв собой огненно-красный шар луны. – Дай я посмотрю на тебя. Я сидела, сверля его взглядом, несмело улыбаясь. – Дай посмотрю. Я вопросительно посмотрела на него, не зная, что он хочет увидеть. – Ты такая красивая. – Спасибо. – Сними свою теплую куртку, Аллис. Разве ты этого не хочешь? Момент настал. Здесь? Помедлив, я высвободила руки из рукавов и положила куртку на колени, оставшись в одной лишь тонкой светлой футболке. У него вырвался возглас восхищения. – Красавица. Немного приоткрыв рот, я подняла глаза. – Дорогая. Дорогая Аллис. Я не знала, что сказать. – Разреши мне увидеть тебя. Еще немного. Можно? Можно ли ему? Он стоял надо мной, лунный свет обрамлял его фигуру бледным контуром. Мягкий, темный и осторожный взгляд. Я медленно стянула с себя футболку. – Ты… Он сделал вдох. – Ты должна мне показать. Холодно. По коже пошли мурашки. Я вопросительно посмотрела на него. Он кивнул почти незаметно. Я завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер, он упал на землю. Его глаза сузились. – Ты, – прошептал он. Я задрожала. Глубоко вдохнула. Он сделал шаг вперед, наклонился надо мной. Приложил лицо к моей щеке, губами к уху. Я закрыла глаза, от его теплого дыхания вниз по позвоночнику пошла молния. – Шлюха. Он поднялся и отвернулся к фьорду и луне. И медленно пошел наверх по лестнице. Глаза щипало, все звуки казались удаленными и приглушенными. Чувствовалось только дыхание, обжигающее горло. Очень скоро ноги уже едва крутили педали, но надо было преодолеть еще немного. Одни лишь черные горы, серые поля и темные окна по пути, редеющие с каждым километром. Впереди простиралось нарастающее ничто. Словно я выехала из вселенной. Телу было жарко в его огромной рабочей куртке, но руки и ноги в сандалиях окоченели. Шоссе – и так мало машин. Скоро пришлось остановиться и передохнуть, но поблизости не было даже ни одного автобусного кармана, только обочины, дорожное ограждение и крутые обрывы во фьорд, самодовольно светящийся в лунном свете. Плана у меня не было, я знала только, что нельзя останавливаться. На этот раз я не должна повернуть, теперь нужно уехать. Я выбрала противоположное от магазина и, соответственно, от города и своих родителей направление. Не знала точно, сколько здесь ехать до ближайшего населенного пункта. Все, что я знала, что в любой момент могу рухнуть где-нибудь, а на следующее утро меня найдут замерзшую насмерть. Когда я уже раздумывала, не развернуться ли, стали появляться дома. Дорога стала шире. Появилась желтая разделительная линия: видимо, я приближалась к чему-то. Ноги заиндевели и не слушались, пальцы на ногах посинели. Из последних сил я поднялась в горку, очень медленно. Наверху я остановилась и осмотрелась: передо мной возникла светящаяся вывеска. Я слишком устала, чтобы радоваться, поэтому просто констатировала это и поехала по направлению к ней. Слезла с велосипеда, и колени подкосились, пришлось ухватиться за насос. Я откатила велосипед за угол, в темноту. Электрические двери открылись, и женщина за стойкой, в красной униформе и с темными волосами, собранными в хвост, удивленно окинула меня взглядом. – Могу я воспользоваться туалетом? |