Онлайн книга «Укус тени»
|
— Я буду не одна. — Вот и прекрасно! И с кем же вы проведете сегодняшний вечер? — С мужчиной… — У вас появился новый дружочек? — Да, появился. И сегодня вечером я устрою для него кульминационный момент! Мы с ним дойдем до экстаза — в этом я абсолютно уверена! Нина, не сдержавшись, хихикает. С лица Лидии сходит напряжение. — Заманчивые планы! — говорит психиатр. — Надеюсь, что счастливый избранник вас не разочарует! — У него не будет выбора. Ему придется предоставить мне полную свободу действий! — Замечательно! А… а ваш сон? Тот, о котором вы мне рассказывали на прошлой неделе… Он вам по-прежнему снится? — Да. Каждую ночь… — И?.. — Каждую ночь мне снится только он. Нине сегодня приходится буквально вытягивать слова из своей пациентки. — Расскажите, пожалуйста, поподробнее. — Я продолжаю его истязать. Всеми возможными способами. Нина перестает улыбаться и поспешно записывает на листке какую-то фразу. У нее такое выражение лица, как будто в комнате повеяло холодом. — Рассказывайте дальше… — Ему пришлось изрядно помучиться… Но он еще ни в чем не признался. Впрочем, ждать осталось не так уж долго. С каждой ночью он становится все слабее и слабее. — Было бы лучше перевернуть эту страницу вашей жизни, Лидия. Попытайтесь избавиться от этого сна — и тем самым избавиться от него. Глаза Лидии загораются ярким пламенем. — Вы правы, доктор… Комиссариат полиции, 12 часов 45 минут Атмосфера, несмотря на Рождество, отнюдь не праздничная. Однако комиссар решил не нарушать традицию. В зале расставлены столы с легкими закусками. Все, кроме отпускников, — кто в полицейской форме, кто в гражданской одежде — собрались вокруг своего начальника. Перед тем как из бутылок с шампанским полетят пробки, Моретти всегда произносил речь. Вот и сейчас он — big boss [1] — начинает прокашливаться, чтобы привлечь к себе внимание, и все сразу же замолкают. Вот только молчание это, в отличие от предыдущих лет, какое-то мрачное. — Не переживайте, я не буду мучить вас долгими разглагольствованиями! Я просто хочу поблагодарить вас за ту работу, которую вы проделали на протяжении этого, уже заканчивающегося, года… Сегодня, к сожалению, одного из нас нет с нами. Среди нас нет человека, который нам дорог. Ис… исчезновение майора Лорана — это большое горе и для всех нас, и — особенно — для его близких. Тем не менее мы не должны терять надежды. Лоран — человек умный и мужественный. Он очень талантливый полицейский. Я… я уверен в том, что он жив. Мне неизвестно, что с ним произошло, но… но он наверняка жив. И следующее Рождество мы будем праздновать вместе с ним. Он снова будет среди нас. Комиссар делает паузу. Его подчиненные стоят не шевелясь. Они молчат. — А теперь давайте поднимем бокалы и выпьем за то, чтобы все было нормально, — говорит в завершение своей речи Моретти. Джамиля Фасани берет со стола бутерброд с лососем, а Эрик Торез быстрым шагом покидает зал: он не в силах сдержать нахлынувших на него эмоций. На него надвигается темнота, быстро расползающаяся по всем углам подвала. Бенуа пребывает в полусознательном состоянии — он словно бы нырнул в мутную реку и его несет течением, В подвале очень тихо, и эта гнетущая тишина нарушается лишь приглушенным стуком каблуков Лидии, расхаживающей туда-сюда по помещению, находящемуся у него над головой. Он видел ее сегодня утром: она явилась на рассвете и сняла с него наручники. Она не заходила в «клетку», а просто попросила его придвинуться поближе к решетке, расстегнула наручники и ушла. После ее ухода Бенуа впал в состояние прострации, тем самым позволив холоду кромсать его ослабевшее тело своими ледяными челюстями. Он сумел даже немного поспать. А может, не так уж и немного. Он теперь не ориентируется во времени: оно для него остановилось. Ему кажется, что наступила долгая-предолгая ночь — как в тех далеких северных странах, где солнце не выходит из-за горизонта несколько месяцев в году. Раздается скрип двери. Его мускулы невольно сжимаются. Он открывает глаза, но тут же снова их закрывает: его ослепляет свет лампочки, хотя он и очень тусклый. — Привет, Бен… Голова пленника медленно поворачивается в ту сторону, откуда доносится голос. Это единственный голос, который он слышит на протяжении многих-многих дней. Голос человека, терзающего его и жаждущего его смерти. — У тебя измученный вид, майор… Он чувствует уже ставший для него привычным запах духов Лидии. В нем тут же просыпается инстинкт зверя, который может быть как охотником, так и добычей. Все его органы чувств напрягаются. — Сегодняшний вечер — особенный, — тихо говорит Лидия. — Сегодняшний вечер — это канун Рождества… Поэтому мы устроим праздничный ужин… Не возражаешь, Бенуа? Он по-прежнему лежит без движения. У него такое ощущение, что его присыпало толстым слоем снега. — Ведь у нас в стране принято устраивать на время рождественских праздников перерыв в политической и общественной жизни. Так сказать, рождественское перемирие. А объявленные перемирия соблюдались даже во время самых кровопролитных войн. Бенуа медленно и с большим трудом приподнимается с пола. Лидия берет поднос, который она, зайдя в подвал, поставила на стул. После небольшой паузы она опускает его на пол и придвигает к решетке. — Иди сюда, Бен! Ну давай, напрягись! Я пришла, чтобы поделиться с тобой своим десертом! Бенуа наконец-то удается подняться на ноги, но его охватывают сомнения. А вдруг это какая-то очередная пакость? — Да иди же сюда, Бен, не бойся! Сегодня вечером я настроена миролюбиво. Смотри, у меня нет с собой никакого оружия… Бенуа стоит, опираясь одной рукой о стену, и недоверчиво смотрит на поднос. Затем он все-таки подходит к решетке и садится возле нее на пол. Лидия тоже садится на пол — по ту сторону решетки. Их разделяет лишь три-четыре десятка сантиметров. — Что с тобой случилось? Ты боишься, что я тебя отравлю? Она меняет тарелки местами: ставит поближе к Бенуа ту тарелку, из которой она только что съела кусочек лежащего на ней лакомства. — Ну же, Бен, давай, ешь!.. Бенуа больше не заставляет себя уговаривать. Однако он так отвык от еды, что едва не поперхнулся, пытаясь проглотить первый кусочек. — Нравится? Шоколадный торт! Это единственное блюдо, которое я умею более или менее хорошо готовить. Я ведь, откровенно говоря, не очень-то сильна в кулинарии! |