Онлайн книга «Сингапурский квартет»
|
Официант по винам с хрустом свернул алюминиевую пробку с квадратной бутылки виски «Олд Парр». Рассаживаясь, Супичай и Дроздов одновременно рассмеялись. Их встречи становились почти традицией. На первой встрече консул, не рассчитав собственного роста, зацепил головой полку с гнездами для рюмок в пивной «Мюнхен» и оказался засыпанным битым стеклом. Расколовшаяся посуда считалась у русских доброй приметой, и капитан не опасался задеть самолюбие Дроздова. Тучи сомкнулись, оранжевый глаз солнца закрылся. Сервировка обрела естественный окрас. Голубой рисунок на фарфоровых пиалах углубился, загустел. Супичай и Дроздов пригубили за встречу. Креветки, лангусты, крабы, кальмары, морские черви с распаренной и разваренной зеленью, сладкую свинину и буйволятину, пропитанные специями, клейкий «лаосский» рис ели не торопясь, изредка обмениваясь короткими замечаниями и советами касательно сдабривания блюд соусами. Молчание не тяготило разведчиков. Не стоило приступать к серьезной беседе, забыв про остывающие яства. Обед оплачивался соответствующими конторами — офицеры платили на равных из выделенных им на такие встречи сумм, так что съесть все без остатка и со вкусом являлось служебным долгом. Казенные деньги не бросают на ветер. По второму глотку сделали за наметившееся сотрудничество. Лотосовый кисель принесли, когда они говорили о футбольном матче между университетскими командами. Посмеялись неудаче сборной дипломатического корпуса в игре против клуба бизнесменов. Первый секретарь уругвайского посольства закатил мяч в ворота собственной команды. — Раз уж мы заговорили об успехах бизнесменов… — сказал Супичай и замолчал, снимая салфетку с колен. Дроздов ждал. — Раз уж мы заговорили о них? — В этом городе, господин Дроздов, несколько дней находился гражданин вашей страны Севастьянов. Насколько нам известно, он уехал в Сингапур. Кажется, он встречался с представителями Индо-Австралийского банка и «Бэнк оф Америка». Не помню точно, с кем. Да это и не столь важно… — Что же показалось важным, господин Супичай? — Пустячная история, не подтвержденная пока документально. История о связях некоторых держателей акций Индо-Австралийского банка с героиновым бизнесом. Бангкокское отделение этого банка находится под подозрением как стиральная машина и канал перекачки героиновых денег в нормальный финансовый оборот. Это отделение, по нашей агентурной информации, выступает инструментом прививки грязных денег к «голубым», то есть заслуживающим уважения… — Итак, Севастьянов? — Мы выявили слежку за ним в гостинице «Амбассадор». Затем его снимали телеобъективом в аэропорту перед вылетом в Сингапур. Кроме того… Супичай ложечкой поворошил на дне пиалы остатки кисельной гущи. Он ждал проявления интереса к теме. — Кроме того? — проявил интерес Дроздов. — Мне неприятно вторгаться в частную жизнь ваших сограждан… Однако, пришлось, поскольку слежка велась и за его отношениями интимного характера с русской леди, женой первого секретаря вашего посольства господина Немчины… Капитан справился с записью на костяной пластинке, вставленной в его портмоне. — Госпожой Клывды… Прошу извинить произношение. — Имя произнесено безупречно, господин Супичай, — сказал Дроздов. Клавдия… Кто же проводил слежку? Спецслужба третьей страны? Капитан большим пальцем стер надпись на пластинке. Захлопнул портмоне. — Не берусь утверждать, что именно так, господин Дроздов. Агентурное наблюдение велось известной в наших краях частной фирмой «Деловые советы и защита», предоставляющей платные услуги на основе соответствующих соглашений. При этом мне представляется, что здесь-то, как говорится, и стоит основная точка… Владелец «Деловых советов и защиты» является отцом директора бангкокского отделения Индо-Австралийского банка, с которым Севастьянов имел контакт. — Вы предполагаете, что партнеры собирают компрометирующие материалы на Севастьянова? А если это рутинная проверка серьезности его деловых намерений? — Мы вправе только предполагать. — Попытку компрометации? — И все остальное. Частную агентуру, бывает, нанимают правительственные службы. Например, вербуют через третье лицо… — С какой же целью? — Мы не всезнайки, господин Дроздов. — Ваша практика, дорогой капитан, — сказал Дроздов, — как и ваш опыт… Смотрите-ка… Индо-Австралийский банк — это стиральная машина. Связан родственными узами с фирмой «Деловые советы и защита». Севастьянов вступает в переговоры с главой бангкокского отделения Индо-Австралийского банка и немедленно оказывается под наблюдением «Деловых советов и защиты». Это не партнерство, а скорее противостояние! — Логично предположить, что идет какой-то сложный и тщательно скрываемый спор. Севастьянов проявляет активность. Может быть, Индо-Австралийский банк задерживает выплату каких-то сумм организации, которую представляет Севастьянов. Допустимо, что и не сам банк, а кто-то из его значительных клиентов… Возможно также, что деньги, которые хочет вытянуть Севастьянов, срослись с грязными. Их бы и рады возвратить, чтобы покончить со спором, да не в состоянии. Снять большую сумму с какого-то счета — значит привести в движение тщательно скрываемую цепь связей, тянущуюся к стиральной машине… А мы немедленно уловим это движение и выявим ту часть цепи, которая пока ещё для нас пунктир… Может так быть? Дроздов кивнул. — Отсюда и слежка за Севастьяновым… Вы знаете, насколько это дорогое удовольствие. А ради друзей или дружественных партнеров, господин Дроздов, на такого рода расходы не идут… — Соображения интересные, — сказал Дроздов. Супичай встал из-за стола первым. Он знал все-таки, что перед ним подполковник. После трапезы всякий клиент «Чокичая» получал на стоянке свой автомобиль отмытым до зеркального блеска. Вписываясь в своей мощной «тойоте-крессиде» в поворот скоростного шоссе, проложенного по эстакаде над Бангкоком, Дроздов скорее по привычке, чем надобности, взглянул в зеркало заднего вида. Все реже в последние месяцы тянулись «хвосты». Отделались от страхов, которых набирались в американских спецшколах? Дроздов подумал: «Вот тебе и бухгалтер, вот тебе и тихоня». Когда дежурный посольства на Саторн-роуд, заметив на экране монитора консульскую машину, раздвинул автоматические ворота, у Дроздова уже почти сложился текст донесения в Москву. Едва открыв дверь в мезонин, Дроздов услышал дребезжание телефона. — Консульский отдел, — сказал он в трубку. — Николай, это Шемякин… — Из дальних странствий возвратясь! Ты мне маску с Бали доставил? Говори сразу… — Я иду к тебе, — сказал Шемякин. |