Онлайн книга «Дикая весна»
|
– Что-нибудь необычное в этом ДТП? – Нет, следствие показало, что это просто несчастный случай. – Бедная женщина, – проговорила Малин. – Сначала муж, теперь дети… Просто кошмар какой-то! – Да уж, иначе не скажешь, – вздохнул Свен. – А другие родственники? – Никого не можем разыскать. Никаких бабушек и дедушек, все давно умерли. – Что, и друзей нет? – Нет. Похоже, это семейство варилось в собственном соку. Стоя рядом с Малин, Зак нетерпеливо топчется в траве, глядя вверх на балконы, на которых, словно луны, белеют спутниковые антенны, направленные куда-то в бесконечный мир. – А девочки – их личность формально установлена? – Пока нет. Карин и другие из криминально-технической лаборатории работают вовсю, сравнивая ДНК девочек с ДНК Ханны Вигерё. От Карин пока ничего нового нет. На мгновение в трубке повисает пауза, и Малин вдыхает в себя запахи квартала. Здесь пахнет жареным мясом с примесью тмина и корицы, и Малин, вдруг понимая, что проголодалась, мысленно проклинает людей, которым не хватает ума закрывать окно или балконную дверь, когда они готовят еду. Затем она ощущает в весеннем воздухе горьковатый запах травы и вспоминает, как в детстве носилась по газону на родительской вилле в Стюрефорсе, когда этот запах обещал вечное движение, свободу тела… Как она обожала это чувство, чувство безграничной свободы! – Вы все еще в Экхольмене? – спрашивает Свен. – Да. – Тогда можете заглянуть в квартиру Вигерё, раз уж вы все равно там. – Так они здесь живут? – Я сказал об этом на совещании. – Я пропустила. И Зак тоже. – Сейчас так много всего происходит, – говорит Свен. – Трудно все сразу переварить. «Мозг не справляется, – думает Малин, – слишком много всего, весь мой мир – сплошной взрыв!» – Что мы будем делать в квартире? Допустимо вот так входить туда? Ведь они потерпевшие. – Войдите внутрь, – говорит Свен. – Это важно. Вы должны почувствовать, кто они такие. Вернее, какими они были. Ты сама знаешь, Малин. Прислушаться к голосам следствия. «Голоса, – думает Малин. – Я послушаю их». Но будут ли они слышны в квартире? – Экхольмсвеген, 32а. Отправляйтесь туда. Посмотрим, что там можно найти в их комнатах. Малин слышит жужжащий звук. – Я отключаюсь, – говорит Свен. – Ко мне посетители. Глава 8
Свен Шёман сидит, откинувшись в своем кресле, а двое мужчин, сидящих перед ним, пьют кофе из невзрачных стаканчиков с эмблемой «Севен-Илевен» [4]. Они представились, назвав только свои фамилии. Брантевик, мужчина лет пятидесяти, одетый в коричневый вельветовый пиджак. Красное, явно усталое лицо с рыхлой нездоровой кожей заядлого курильщика. Стигман. Парень примерно возраста Малин с короткими светлыми волосами и острым подбородком. Проницательный взгляд. Одет элегантно, но небрежно – голубой джемпер и черные джинсы. СЭПО. На часах еще нет шести, а они уже здесь. – Вам удалось что-нибудь выяснить? – хриплым голосом спрашивает Брантевик. Свен рассказывает о следственных действиях – подробно, во всех деталях. Оба сотрудника СЭПО кивают. Ни одного вопроса. – А вам? – спрашивает Свен, глядя в окно на оранжевый фасад университетской больницы и машины, скопившиеся на огромной парковке. – Вы можете нам что-нибудь дать? Существуют ли, к примеру, какие-нибудь международные связи, о которых нам надлежит знать? Религиозная подоплека? Или политическая? Стигман набирает в легкие воздуха, начинает говорить – и, судя по голосу, он любит сам себя слушать: – В нынешней ситуации это сугубо конфиденциальная информация, но между нами могу сказать, что никакими подобными данными мы не располагаем. Никакой предварительной информации к нам не поступало. Свен кивает. – Мы остановились в Центральном отеле. – Они работают? – Да, те номера, которые ведут на заднюю улочку. – Ах ты, черт! – Похоже, они намерены подавать завтрак в зале заседаний. А стойка администратора почти не пострадала. – Только вы вдвоем? – Пока да, – отвечает Брантевик. – Завтра приедут еще сотрудники. Я руковожу нашим следствием. Держите нас в курсе вашей работы! – А вы будете держать нас в курсе своей? Мужчины по другую сторону стола улыбаются. Кажется, Стигману хочется сказать: «Sure, Charlie, sure!» [5], но он сдерживается. * * * Когда сотрудники СЭПО покидают его кабинет, Свен опирается локтями о стол и снова смотрит вниз на здание больницы. Ханна Вигерё. Где-то там она борется сейчас за жизнь. Еще около десяти пострадавших останутся в больнице, некоторые – на несколько недель. Легкораненых отпустили домой, тем, кто находился в состоянии шока, оказали помощь, но шок во всем городе сохранится надолго. Возможно, он никогда не пройдет совсем. Что такое все же произошло? Свен думает о своих коллегах-полицейских. О том, что беспардонная целеустремленность Вальдемара Экенберга теперь им очень пригодится. И что умение Юхана Якобсона находить в компьютере невероятные вещи – одному богу известно, как ему это удается, – будет очень кстати. Как и зрелость Бёрье, и железная воля Зака. Но более всего им нужна сейчас интуиция Малин. Возможно, именно она поведет их по верному следу. И еще Карим Акбар. Похоже, он подошел к определенному водоразделу в своей жизни, когда вместо того, чтобы становиться терпимее, стал видеть все черным или белым. «Они» против «нас» – и кто его упрекнет в этом, когда случилось ТАКОЕ? Малин. Свен знает, что должен поговорить с ней, но времени на это нет. Легко предположить, что она с головой окунется в работу, что ей, возможно, надо бы поступить наоборот – заняться своими близкими. И не в последнюю очередь – Туве. Но общественность, налогоплательщики Линчёпинга очень нуждаются в ней сейчас. «Мне она сейчас очень нужна, – думает Свен. – И пусть следует своей интуиции». * * * В подъезде на Экхольмсвеген пахнет по́том, табачным дымом и мокрой собачьей шерстью. Здесь неожиданно сыро – парит, словно они внезапно перенеслись в джунгли. Под потолком мигает почти перегоревшая лампа дневного света, от которой выкрашенные в желтый цвет бетонные стены кажутся еще более блеклыми, а серый с разводами пол выглядит так, словно на нем кишат черви. |