Книга 12 невест миллионера, страница 35 – Елена Логунова

– Хорошо, – согласился Просто Боб, усилием воли подавив горловой звук, похожий на рычание. – Кота исключаем. Кто еще там был? И где – там? И когда?

Мозговое заиканье оказалось заразным.

– Вторым шел Зорро, – сообщил Симеон. – На нем были пончо и шляпа, как у ковбоя в вестерне. И тоже все черное! Но Зорро вернулся.

В голове у Просто Боба моментально развернулся широкий экран с изображением гарцующего на лихом коне всадника и надписью курсивом: «Возвращение Зорро».

– Минуточку! – одновременно с видением у Просто Боба родилось подозрение. – Вы что – киноман? Голливудских фильмов насмотрелись? «Люди в черном», «Зорро» и все такое?

– Да, но нет! – согласился и возразил охранник, продолжая сводить руководство с ума. – Это было по-настоящему! Говорю вам, сначала за стену сбежал кот, потом Зорро в черном. Потом темнокожий мужик с копьем…

– Тарзан, наверное? – язвительно подсказал Просто Боб.

– Может, и Тарзан…

Симеон явно задумался.

– А потом? – поторопил его Просто Боб, которому не терпелось вернуться от дикого разговора о популярных фильмах к мирному просмотру персональных сновидений.

– Кто-то непонятный, вроде черного треугольника, – вспомнил Симеон. – Он шел третьим.

– Все ясно: это был Чужой-Три! – съязвил Просто Боб.

– А потом кто-то хлипкий, на ножках…

– Табуретка из черного дерева?

Обиженный Симеон едва удержался, чтобы не сказать недоверчивому начальнику: «Сами вы табуретка!»

– Может, это была Чита? – предположил он.

– Какая Чита?!

– Которая любимая шимпанзе Тарзана.

Просто Боб не нашелся с ответом.

Сэм заторопился:

– Ну, а потом было привидение. Легонькое такое, просвечивающее. Естественно, черное.

– Естественно! – Одинокое слово упало с шипением, как капля яда.

– А еще потом девушка, – закончил Симеон, проявив терпение и упорство.

– Девушка? – Просто Боб подобрался. – Какая девушка?

– С длинными белыми волосами, в коротком черном платье с открытыми плечами, – уточнил Симеон вполне охотно, потому что эта блондинка в мини была его единственным приятным воспоминанием.

– И что с ней случилось?

– Не знаю, – честно сказал Симеон. – Я видел, как она шла за остальными.

– За остальными – кем?! – Просто Боб почувствовал головокружение. – За остальными девушками?

– При чем тут девушки?

В трубке повисла тишина.

– Действительно, при чем тут девушки? – после долгой паузы сдавленным голосом пробормотал Просто Боб. – И взорвался: – Да идите вы к черту! Проветрите мозги, проспитесь и утром ко мне с объяснениями, идиот!

– Сам идиот! – ответил охранник, осмотрительно дождавшись гудков отбоя. – И сам иди к черту! Могу даже маршрут показать.

– Шегодня што-то не так, – пробормотала раздражающе энергичная Катюха, жуя лепешку и при этом вертя головой во все стороны.

– А? – секунд через десять откликнулась я, замедленно вращая ложечкой в чашке с колумбийским кофе.

Он был крепкий, как характер Тяпы. Это она велела мне выпить тройной эспрессо без сахара, по вкусу и консистенции похожий на горячий битум.

Я заставила кофеварку работать в режиме машины для варки асфальта для того, чтобы прогнать сон, но, очевидно, кофе получился недостаточно страшным. Я все равно клевала носом и тупила.

– Я поняла: тут четвертый столик поставили! – раздражающе бойкая Катерина откинулась на спинку стула и улыбнулась мне, всем довольная. – Значит, к завтраку ждут не только девушек! Наверное, еще эти придут.

– Кто – эти? – я зажмурилась и отважно допила свой адский кофе.

– Я думаю, Ля Бин с помощницей и симпатяга фотограф.

Я открыла глаза и огляделась. Дополнительный столик и впрямь был накрыт на троих, но едоки за ним пока что отсутствовали. Пустовало и одно штатное место. Я пересчитала присутствующих и подтвердила некомплект:

– Одной девушки нет.

– Я заметила, нет Афродиты, – кивнула Катерина. – Загуляла наша рыжая бестия!

– Ай-ай-ай, нехорошо завидовать, – ласково попеняли ей мы с Нюнечкой.

– Я не завидую, – Катюха потянулась за второй лепешкой. – Я даже рада за нее и за нас. Девушка предпочла старому затейнику-миллионеру молодого красавца-садовника? Прекрасно! Конкуренция на койко-место в номере для молодоженов снижает уровень.

– А вот некоторые беспокоятся, – заметила я.

С частым топотом по ступенькам на террасу взбежал Просто Боб. Он влетел под навес, поозирался по сторонам, как затравленный, потом бестактно пересчитал присутствующих по головам и снова выскочил на террасу.

– Что это он на скальпы наши пялился? Не пропавшие ли платочки высматривал, я надеюсь? – с подозрением спросила Тяпа.

– Пожалуй, я еще капучино возьму, – сказала я Кате и пошла к кофеварке.

Стратегически выгодное расположение в углу рядом с дверью делало сей агрегат идеальным прикрытием для желающих подсмотреть и подслушать, что происходит на открытой площадке.

То есть для нас с Тяпой. Нюня-то до бытового шпионажа не опускается, она соглашается исключительно на разведдействия в военное время, да и то скрепя сердце.

А на площадке происходило что-то интересное.

Вчерашнее белье с веревок еще не сняли, и за пестрым лоскутным занавесом из полотенец, простынок и наволочек туда-сюда метался, волнуя вещички, Просто Боб: его легко было узнать по тощим, бледным, пупырчатым и редковолосым, как у скороспелого бройлера, голеням.

Должно быть, голенастый шеф бегал вдоль строя своих подчиненных – за тряпичной занавеской я их не видела, но слышала голоса.

Судя по интонациям, имел место быть не штатный начальственный нагоняй, а сеанс одновременного перекрестного допроса с пристрастием – всех и каждого.

Просто Боб с пулеметной скоростью тарахтел по-гречески, задавая вопросы, а его подчиненные коротко, вразнобой отвечали. На разные голоса повторялось одно и то же звучное, но непонятное выражение: «Панургос малья». Я заподозрила, что это популярное греческое ругательство. Вероятно, неинформативный мат Просто Боба не устраивал, он продолжал шуметь и был явно зол. Подчиненные пугались и тосковали.

Я тоже опечалилась, не понимая ни слова.

– Может, пропало его любимое столовое серебро? – предположила Нюня. – Или, напротив, в тарелке с салатом нашелся слизняк?

– Надо бы вернуть на место те платки, которые кое-кто стащил, – посоветовала Тяпа. – Не дай бог, тут сейчас начнется тотальная инвентаризация имущества!