Онлайн книга «Фотосессия в жанре ню»
|
Бога и мать (правда, не Божью) Ольга Павловна горячо помянула, едва открыв дощатый сарайчик. Он был битком набит разнообразным хламом, среди которого имелись и тряпки – в весьма широком, в смысле цвета и состава ткани, ассортименте. Доступ к мануфактурным изделиям, кучковавшимся в центральной части помещения, преграждал сборный частокол из лопат и тяпок. К Олиным ногам гостеприимно вывалились грабли, однако она нарушила традицию и не стала на них наступать. Она вытащила весь садовый инвентарь наружу, составила его подобием пирамидки и закопалась в тряпки, выбирая из них достаточно чистые и мягкие. Прочие годились только в костер. «Заодно и погреюсь!» – подумала, чиркая спичкой, предприимчивая Ольга Павловна. В соседнем доме мастер гениальных планов Лесик приладил дедов дробовик на подоконник и поводил стволом из стороны в сторону, выбирая цель. Она нашлась моментально: хозяюшка-со-седушка широко распахнула обычно закрытые деревянные ставни, тем самым подставив под удар подслеповатое окошко с трещиной в стекле. Лесик кивнул своим мыслям, прицелился и нажал на курок. Совесть его не мучала. Вопервых, ущерб чужому карману он наносил ничтожный, мизерный. Вовторых, замена треснувшего стекла была всего лишь вопросом времени, чуть позже, чуть раньше – какая разница? Зато звон разбитого стекла отвлечет соседку от разрушительных работ в сарае и переключит ее на ремонтные работы в доме! Шум от выстрела удачно влился в озвучку фильма, который смотрели по телевизору в «зале» изрядно глухие баба Зоя и дед Василий. Пес Полкан залился было лаем, но Лесик велел ему заткнуться. Он был очень доволен собой. Малинин вернулся в Прапорное в сумерках и почуял неладное, едва открыв калитку. Неладное густо пахло пепелищем. Встревоженно потянув носом, Андрей огляделся и нахмурился. Открывавшаяся от калитки живописная панорама включала в себя чадивший в углу двора костерок, разложенные по периметру зубьями вверх грабли и тяпки, затянутое непонятным полотнищем кухонное окно и подозрительную темную тушу у крыльца. – Стой-ка, Ваня! Отодвинув рвавшегося во двор медвежонка, Малинин сделал шаг вперед и с растущим удивлением опознал в полотнище, распяленном поверх окна, старую кухонную клеенку в веселых вишенках и неистребимых следах многолетних трапез. Поверх клеенки благородно темнели древним деревом узкие деревянные планки, явно выломанные из штакетника. Это оригинальное украшение крепилось к стене большими ржавыми гвоздями, вбитыми вкривь и вкось. Ни единый лучик света из-под клеенки не просачивался, и лампа над крыльцом не горела тоже. – Что, ожидается налет вражеской авиации? – пробормотал Малинин, оценив светомаскировку. Заграждение из садового инструмента тоже наводило на мысль о предстоящих военных действиях. – Обходя разложенные в траве грабли, ты лишаешь себя ценного жизненного опыта! – сообщил Андрей медвежонку. Тот лучше, чем его хозяин, видел в темноте и без потерь преодолел полосу препятствий. Мишка косолапо протрусил к крыльцу и завозился там, теребя непонятную темную кучу. Андрей поспешил посмотреть, что это такое, и после непродолжительной борьбы отнял у мишки свой собственный старый свитер, уже драный и грязный. – Да что тут происходит, черт побери?! – не выдержал он. Свитер был не самый красивый, но теплый и удобный, связанный еще бабушкой. Любимую бабушку Малинин потерял после ее продолжительной болезни. Потеря любимого свитера стала внезапной и огорчила Андрея до крайности. Он взбежал на крыльцо, рванул на себя дверь и, обнаружив, что она заперта, топнул и рявкнул: – Вашу мать! Какого черта?! Из-за двери донесся длинный таинственный шорох. Затем настороженный голос спросил: – Кто там? – Почтальон Печкин! – заорал Малинин. – И пулемет Стечкина! – Андрей Петрович, это вы?! Дверь открылась. Малинин продавил ее грудью и вломился в дом, с грохотом отодвинув в сторону какую-то громоздкую конструкцию и возмущенно выговаривая: – Нет, это банда батьки Махно! Какого черта вы забили окно?! – Хорошая рифма, – машинально признала Ольга Павловна, пятясь под натиском армии батьки Малинина в глубь кухни. Ее бледное, вытянувшееся от волнения лицо обрамлял платочек, а в руке раскачивалась лампадка красного стекла, прежде помещавшаяся под иконой в теткиной спальне. В платочке на голове и с лампадкой в руке перепуганная и немногословная Ольга Павловна походила на настоятельницу монастыря, переживающего вторжение норманнских рыцарей Вильгельма Завоевателя. Непорочный образ монастырской настоятельницы, впрочем, несколько компрометировала бутылка, которую она держала в другой руке. Андрей щелкнул выключателем – Оля дернулась, но не помешала ему зажечь свет. – Что это у вас? И что вы тут натворили? – немного понизив голос, спросил Малинин. – Это кислота, – Оля убрала за спину руку с бутылкой. – Зачем? – А мало ли что бывает… В жизни Малинина такого не бывало, чтобы его кто-то поджидал с кислотой! Чаще случалось, что дама ждала его с распростертыми объятиями, в очаровательном неглиже и облаке соблазнительных ароматов. Малинин принюхался. В кухне вкусно пахло и было необычайно чисто, только слишком уж прохладно, пожалуй. Андрей зашвырнул в дальний угол поруганный свитер и огляделся: – Та-а-а-ак… – Вы не подумайте, окно разбила не я! – проследив направление его взгляда, поспешно сказала Оля. – Я его вымыть хотела. Пошла в сарай за тряпками, и тут – трах, бабах! – Что – трах, бабах? – В меня стреляли! – Да бросьте! Кому это нужно – в вас стрелять? – Маньяку, конечно! Уверенность, звучавшая в девичьем голосе, производила впечатление. Тем не менее во взгляде, которым окинул Ольгу Павловну Андрей Петрович, сквозило недоверие: – К вам приходил маньяк? С церковной лампадкой и в монашеском головном уборе вид у хорошей девушки, учительницы и настоятельницы, был такой, словно маньяк явился к ней непосредственно с того света. Маньяк-вампир, например. Малинин поглядел на свисавшую с притолоки косицу из чесночных головок: она была растрепана. – И окошко-то вы крестом заколотили, – вспомнил он и посмотрел на Олю с новым – опасливым – интересом. – Повторяю: окно расколотила не я! – недослышав, возразила она звенящим от напряжения голосом. – А кто же? Дайте я догадаюсь. Маньяк? Это все он? И кислоту вы тоже для него приготовили? – Ооо! |