Онлайн книга «Тень секретарши Гамлета»
|
Драма Ивановна сходила к своему столу, принесла кипу газет и бухнула ее перед Севкой. – Если не читать о погоде и о валюте, то последние три недели все газеты забиты статьями о дачном маньяке. – О ком?! – Севка схватил газеты, но ничего не понял в мелких, прыгающих из-за дрожащих рук строчках. – В дачном поселке «Соколик», который граничит с Северным кладбищем, за последний месяц произошло восемь убийств. – Восемь… – эхом повторил Севка, не веря, что вся эта кипа газет и многообещающее начало рассказа старухи со спицами в волосах имеют к нему отношение. – Восемь убийств? В «Соколике»?! – Да. Убиты две двадцатилетние девушки, мужчина сорока пяти лет, бабушка-пенсионерка, дед-пчеловод, ученый физик-ядерщик, известный диджей Сержик и подданная Испании, которая приехала погостить к своим родственникам. – Ни фига себе, наборчик, – поразился Севка. – Никакой логики в выборе жертв. – И тем не менее все убийства объединены в серию. Следствие уверено, что их совершил один человек. Жертвы зарезаны очень острым ножом, по всей видимости, клинком. Разница только в том, что женщин убивали ударом в сердце, а мужчин – в шею. – Но при чем здесь папаня… – Дослушайте меня. Все убийства происходили ночью или под утро. Отчего-то дачники без всяких опасений открывали убийце дверь и даже впускали в дом. После расправы над хозяином из дома ничего не пропадало… кроме спиртного. Домашние вина, водка, спирт, преступник не брезговал даже одеколоном «Гвоздика», которым у садоводов принято отпугивать комаров. – Понятно, – схватился за голову Севка. – И поэтому вцепились в первого попавшегося под руку алкаша. Драма, или как там ее, пожала сухонькими плечами. – Нужно во всем этом разобраться, – задумчиво сказала она. – Нужно! – Севка вскочил и пробежался по кабинету, насколько по восьми квадратным метрам можно было пробежаться. – Нужно разбираться, иначе… – Он замер, не зная, выскакивать в смятении на балкон или нет. – Иначе Генриху Генриховичу грозит пожизненное заключение, – закончила его мысль мисс Пицунда. – О-о! – Севка свалился в кресло и в панике начал хвататься за телефоны, то за мобильный, то за городской. – О, черт! – Вам нужно поспать. – Поспать?! Вы говорите – поспать?! Лаврухин! Где гад Лаврухин?! Почему он не отвечает?! – Севка тыкал кнопки сразу на двух телефонах, но палец дрожал и не попадал в нужные цифры. – Василий Петрович сейчас находится на встрече одноклассников. Наверное, в кафе громко играет музыка, и он не слышит звонков. Севка тихонько завыл от бессилия и отчаяния, а мисс Пицунда куда-то сходила и принесла таблетку со стаканом воды. – Выпейте это, – приказала она. – Зачем? – Чтобы дожить до утра и лучше соображать. Лучше соображать Севке очень хотелось, а уж тем более он не был против дожить до утра. Фокин проглотил таблетку, запив ее кипяченой водой. – Посчитайте до двадцати, – склонилась над ним Драма Ивановна. – Зачем? – Чтобы заснуть. – Вы ведьма, Драма Ивановна. Ведьма и дрянь. Раз, два, три, четыре, пять… шесть… – Севка откинулся в кресле, закрыв глаза. Дожить до утра очень хотелось… – Откуда вы знаете, что Васька сейчас на встрече одноклассников? Вы ясновидящая? Арматура хренова… Шесть, семь, восемь, девять… Сознание помутилось, сердце замедлило свой бешеный стук, спазм в горле прошел. – Уже месяц во всех газетах дают объявление об этой встрече в кафе «Мангуста». Василий Петрович наверняка там, потому что вчера у него из кармана кителя торчали новые носки, я видела. – Девять… Что дальше? – Десять. – Нет, что дальше? Ну, носки, ну и что? Мало ли для чего человек купил себе носки? При чем тут одноклассники? – Севка засыпал прямо в кресле. Истерически зазвонил мобильный, но он почему-то не смог до него дотянуться. – Василий Петрович не тот человек, который без повода купит носки, – отрезала Драма Ивановна и бесцеремонно ответила на звонок: – Да! Всеволод спит. Нет, не со мной. Он выпил снотворное и спит один, в кресле. Хорошо, я передам. – Она нажала отбой и доложила засыпающему Фокину: – Какая-то Шуба настоятельно просит вам передать, что вы – козел винторогий, Всеволод Генрихович. – Одиннадцать, двенадцать… Почему винторогий? – прошептал Севка. – Я увольняю вас, мисс… Пи… К черту, к дьяволу увольняю! У вас ноги кривые и старые… Больше Севка не смог сказать ничего умного, хотя очень хотел. Проснулся Фокин от того, что его орошали. Как клумбу, как домашнюю пальму, как паршивый, тепличный огурец. Севка открыл глаза и увидел Драму Ивановну, которая, закусив губу от усердия, брызгала ему в лицо водой из пульверизатора. – Вы что?! – подскочил Севка. – Что вы себе позволяете?! – Там посетитель, а я разбудить вас не могу, – пояснила Фокина. – Снотворное в сочетании с алкоголем дает очень сильный эффект. – Вон! – заорал Севка, утирая мокрое лицо рукавом. – Вон отсюда! Старая кляча! Арматура ржавая! – Там девушка, – не обращая внимания на его гнев, кивнула на дверь Фокина. – Красивая, но тупая. Позвать? Севка выскочил за дверь и за руку втащил в кабинет длиннющую девицу модельной внешности. – Вы кто? – спросил он, усадив девицу на стул. – Модель и актриса, – моргнула она накладными ресницами. – Хожу по всем кастингам. У вас же тут кастинг? – огляделась она. Девчонка была что надо: свеженькая блондинка лет двадцати, ногастая, губастая, грудастая, с младенчески-неосознанным взглядом. Короткая юбка и фиолетовый топ давали вдоволь налюбоваться всей этой красотой. – Покажите живот, – приказал Фокин. Девица с готовностью задрала топ, продемонстрировав загорелый живот с блестящей сережкой в пупке. Мисс Пицунда громко фыркнула и обрызгала из пульверизатора все углы. – Сухо, – пояснила она свои действия. – Это вредно для кожи. – Вы мне подходите, – объявил Севка девице. – Как вас зовут? – Кристи. Вообще-то, Маша. Кристи – мой сценический псев… Драма Ивановна брызнула ей прямо в рот, и Кристи закашлялась. – Нужно регулярно увлажняться, – строго сказала Фокина. – Сцена вам сухости не простит. Кристи закивала, а Драма Ивановна щедро оросила ее водой. Севка вырвал у Фокиной пульверизатор и швырнул его в мусорную корзину. – Мисс Пицунда, ваши обязанности с этого момента будет исполнять Кристи, – торжественно объявил он. |