Книга Семья Корлеоне, страница 90 – Марио Пьюзо, Эди Фалько

— Я делаю предложение, от которого не откажется ни один разумный человек, — сказал Сонни, догоняя ее и закрывая за собой дверь.

— И теперь ты зарабатываешь достаточно денег, — шепнула в полумраке Сандра, — чтобы купить такое платье?

— Пошли, — сказал Сонни, увлекая ее к лестнице. — Я тебе покажу, какой я замечательный продавец. Я уговорю твою бабушку отпустить тебя со мной на танцы.

Сначала Сандра изумилась, затем рассмеялась.

— Ну хорошо, — сказала она. — В таком случае я соглашусь с тем, что ты лучший в мире продавец.

У лестницы Сонни остановился.

— Но сначала скажи, Сандра, — шепотом спросил он, — ты меня любишь?

— Да, люблю, — не раздумывая, ответила девушка.

Сонни привлек ее к себе и поцеловал.

Сверху грозовым раскатом донесся голос миссис Колумбо:

— Сколько времени нужно, чтобы пройти один лестничный пролет? Эй, Сандра!

— Уже идем, бабушка, — откликнулась Сандра.

Взявшись за руки, они с Сонни стали подниматься по лестнице.

Джузеппе Марипоза смотрел в полукруглое угловое окно квартиры на последнем этаже здания на Двадцать пятой улице на Манхэттене. В вечернем свете он видел свое собственное отражение, а за ним — перекресток Бродвея и Пятой авеню, взметнувшийся ввысь треугольник «Утюга». ^[49] На фоне темнеющего неба верхние этажи «Утюга», облицованные белым известняком, напоминали стрелу, парящую над потоком машин, троллейбусами, спешащими по Пятой авеню, и двухэтажными автобусами на Мэдисон-сквер. Погода весь день держалась неустойчивая, над городом то и дело разражались скоротечные мощные грозы, оставляя после себя сверкающие на солнце мокрые мостовые. Сейчас небо снова затянуло тучами, черными, насыщенными электричеством, несущими новую грозу. Просторная шестикомнатная квартира была голая: лабиринт комнат со светлым дубовым паркетом на полу и свежеокрашенными стенами, по которому бродили братья Розато, братья Барзини и Фрэнки Пентанджело со своими ребятами. Их приглушенные голоса и шаги гулким эхом разносились по коридорам и пустым комнатам.

Увидев в оконном стекле отражение Фрэнки, Джузеппе резко развернулся.

— Фрэнки, — воскликнул он, — где мебель, черт побери? А что если нам придется здесь отсиживаться? О чем ты думаешь?

Посмотрев на Марипозу, Фрэнки прищурился, словно не в силах разглядеть его отчетливо.

— Что? — недоуменно произнес он.

В дверях появился Эмилио Барзини, в сопровождении одного из своих ребят по прозвищу Сиська. Сиська, симпатичный парень лет двадцати, был коротенький и толстый, с большим круглым лицом и дряблой отвислой грудью, благодаря чему и получил свое обидное прозвище. Он носил такие же костюмы-тройки, как и Эмилио, на которого в том или ином качестве работал с двенадцати лет, однако те же самые костюмы, смотревшиеся на Эмилио щегольскими и свежими, на нем выглядели мешковатыми и мятыми. Однако, несмотря на свою внешнюю неуклюжесть, парень был толковым и исполнительным, и Эмилио его ценил.

— Послушай, Джузеппе… — начал Фрэнки.

Марипоза молча смотрел на него, подбоченившись.

— Ты сам сказал найти место, снять последний этаж. Я так и сделал.

— Для чего, Фрэнки, по-твоему, мне понадобилась такая квартира?

— Откуда мне знать, Джо? Ты ничего не говорил про то, чтобы здесь отсиживаться. Ты хочешь сказать, что мы начинаем войну?

— Разве я сказал, что мы начинаем войну?

— Перестань, Джо. — Фрэнки засунул большие пальцы за ремень, упрямо стоя на своем. — Не обращайся со мной как со stronz’.

Прежде чем Джузеппе смог ему ответить, в комнату вошел Эмилио.

— Фрэнки, — сказал он, — не надо обижаться. — Барзини остановился между Фрэнки и Марипозой, напряженно застывших друг напротив друга. — Иногда чем меньше народу знает, тем лучше. Только и всего. Верно, Джо?

Марипоза молча кивнул.

— Замечательно, — пробормотал Фрэнки. Он повернулся к Эмилио. — Мне необязательно знать все. Ты хочешь, чтобы я подготовил эту квартиру так, будто мы начинаем войну? — спросил он у Марипозы. — Обставил ее мебелью, запасся продовольствием, достал матрацы и все такое? Ты так и скажи. Я поручу своим ребятам позаботиться об этом. — Помолчав, он добавил: — Но согласись, ты должен мне что-то сказать. Я не умею читать мысли.

Джузеппе посмотрел сперва на Эмилио и Сиську, затем на Фрэнки. Во всех остальных комнатах наступила тишина, и он представил себе, как братья Розато и все остальные напряженно прислушиваются.

— Пусть твои ребята подготовят квартиру так, словно мы можем начать войну, — сказал он, повернувшись к Фрэнки.

— Хорошо, — оживился тот. — Я немедленно позабочусь обо всем.

— Отлично, — сказал Марипоза. — Пусть все будет готово сегодня же. К вечеру здесь должны быть по крайней мере матрацы и еда.

Он повернулся спиной к угловому окну, за которым потемнело небо, превратив стекло в зеркало. Джузеппе проследил, как Фрэнки покинул комнату, сухо кивнув Эмилио. От него не укрылось, как Сиська отвернулся, словно боясь взглянуть Фрэнки в глаза. В остальных комнатах снова зазвучали голоса, Эмилио и Сиська тоже вышли в коридор, оставив Марипозу одного. На улице начался дождь. Белая стрела «Утюга» повисла в сером небе.

Отпив глоток черного кофе, миссис Колумбо встревоженно наблюдала за тем, как Сонни прикончил еще одну сахарную булочку ее выпечки, болтая о двух соседских ребятах, Джонни Фонтане и Нино Валенти, подробно остановившись на том, что Джонни выдающийся певец, а Нино играет на мандолине как ангел. Пожилая женщина время от времени кивала или что-то ворчала себе под нос, но по большей части она скучала, попивая кофе и глядя на дождь за окном квартиры, маленькой и тесной, наполненной сладкими ароматами свежей выпечки. Сандра, сидевшая в противоположном углу кухни со стаканом воды в руках, за последние полчаса не сказала и десяти слов, предоставив Сонни разговаривать с ее бабушкой, которая изредка отвечала ему одной-двумя фразами.

— Миссис Колумбо… — начал Сонни и остановился. Поставив чашку на стол, он скрестил руки на груди, показывая, что собирается сказать что-то важное. — Ну почему вы не доверяете такому отличному итальянскому парню, как я?

— Что? — Миссис Колумбо опешила от такой внезапной смены темы разговора. Она уставилась на блюдо с булочками так, словно вопрос Сонни был обусловлен какими-то недостатками ее выпечки.

— Сегодня вечером я бы хотел пригласить вашу внучку поужинать в заведении, в котором выступают Джонни и Нино. Сандра полагает, что об этом не может быть и речи, что вы ни за что не отпустите ее со мной в клуб, — и вот я спрашиваю, при всем уважении к вам, почему вы не доверяете такому отличному итальянскому парню, как я, родителей которого вы хорошо знаете и считаете своими друзьями?