
Онлайн книга «Дело чести генерала Грязнова»
– Угрожаешь? – Зачем? – удивился Полунин. – А… а зачем же тогда эти слова? Раиса Борисовна чувствовала, как ее снова захлестывает волна ненависти, замешанной на каком-то животном страхе. Однако и на этот ее вопрос Полунин только плечами пожал. Потом достал из-под телевизора еще одну бутылку водки, сорвал с нее пробку и нацедил себе едва ли не полный стакан. Когда выпил, отерся рукавом рубашки, вздохнул и негромко пробормотал: – Вот так-то, жена! А Раису Борисовну словно заклинило. – Ты… ты что… угрожаешь нам? И этим «нам», сорвавшимся с ее языка, она словно призналась в любовной связи с Рогачевым. Что-то утробное хлюпнуло в горловине Полунина, он бросил на жену остервенелый взгляд и вышел в сени. Не зная, куда он пошел и что намерен делать, Раиса Борисовна метнулась было за ним, но тут же остановилась, безучастно уставившись на захлопнувшуюся перед ней дверь. Потом подошла к журнальному столику, плеснула в стакан немного водки и, даже не поморщившись, выцедила ее до донышка. Она не знала, что ей сейчас делать. То ли бежать к Рогачеву, чтобы предупредить о грозящей им обоим опасности, или же плюнуть на угрозы этого алкоголика и завалиться спать. Как говорится, утро вечера мудренее. Глядишь, и рассосется все до утра. Она уж стала склоняться ко второму варианту, как вдруг распахнулась входная дверь и в полутемном проеме выросла фигура Полунина. С ружьем в руке. И когда Раиса осознала наконец-то, что ружье уже заряжено и взведены оба курка, она вдруг почувствовала, что ее сковал ужас. В первый момент не могла даже рукой пошевелить. Как стояла, прислонившись спиной к шкафу, так и осталась стоять, упершись остановившимся взглядом в приклад. Полунин же подошел между тем к креслу и, покосившись на онемевшую от страха жену, положил ружье на столик. Потом взял бутылку, налил с полстакана водки и медленно, будто это доставляло ему удовольствие, выцедил ее до последней капли. И все это время Раиса Борисовна неотрывно следила за каждым его движением. Водила за ним глазами, не в силах даже пошевелиться. Наконец разжала плотно сжатые губы, спросила, затаив дыхание: – Зачем? – Что зачем? – Ружье! Полунин молчал, будто раздумывал, стоит ли опускаться до новых объяснений, наконец произнес негромко: – Я же говорил тебе… за все надо платить. И замолчал. И тишина была такая, что стало слышно, как за окном зудит комар. – И… и ты?.. – сглотнув подступивший к горлу комок, выдавила из себя Раиса Борисовна. – И ты сможешь?.. Переполненная страхом, она следила за каждым движением мужа, словно кошка за мышью, и когда Полунин потянулся рукой к ружью, Раиса Борисовна закричала дико, по-звериному, и бросилась на мужа. От ее толчка он упал в кресло, и следом за этим раздался гулкий выстрел… Картина, которую увидели соседи, прибежавшие на женский крик и хлесткий звук выстрела, была ужасной. В залитом кровью кресле полулежал Олег Полунин, а под его рукой, безжизненно свисавшей с подлокотника, лежало ружье. На полу в истерике билась Раиса Борисовна. «Скорая помощь» Полунину уже не требовалась, и соседи вызвали милицию… * * * После лошадиной дозы снотворного, которую врач вкатил Раисе Борисовне сразу же после того, когда ее в шоковом состоянии привезли в больницу, она проспала не менее полусуток, и когда открыла глаза, с трудом приходя в себя, небольшую больничную палату на одну койку заливали солнечные лучи. Из коридора доносились голоса и чьи-то шаркающие шаги. Еще не в состоянии полностью воспринимать действительность, она обвела помутневшим взглядом стены палаты, остановила глаза на стуле, что стоял в ногах, облизала языком пересохшие губы, силясь припомнить, как же она оказалась в этих стенах. В какой-то момент что-то скрежетнуло в голове, словно проржавевшее колесико сдвинулось с места, и услужливая до гадости память вернула ее в прошедшую ночь. В воспаленных мозгах что-то закружилось, и тут же захороводилась кровяная купель. Совершенно трезвый Полунин, бутылка водки на журнальном столике, ружье… Но главное – его слова. Беспощадные, тупой болью отзывающиеся где-то в затылке: «Работа, говоришь? Бухгалтерская?.. А эта работа ваша… вы ее на диване… или на твоем столе удобнее?..» Она вспомнила, как испугалась, что он бросится на нее с кулаками. «Что, слушать паскудно? А не паскудно ноги раздвигать?.. – И дальше: – Надеюсь, ты знаешь, отчего муж-алкаш столь удобен проститутке? Чтобы его пьянством прикрываться». Она что-то кричала, бросала ему в лицо столь же злые, полные ненависти слова, как вдруг он проговорил негромко: «Вот так-то, жена. За все надо платить…» Вороша в памяти тот страшный момент, она застонала, закрыв лицо руками, а в нос, словно это было наяву, ударил тошнотворный запах крови. Ее вскрик, видимо, услышали в коридоре, дверь приоткрылась, и в палату вошла молоденькая медсестра. – Вы проснулись? – участливо спросила она. – Вам плохо? Раиса Борисовна только головой качнула отрицательно. – Может, еще немного поспите? – Нет, не надо. Сейчас ей более всего хотелось остаться одной, но медсестра не уходила, и это начало раздражать ее. – Я же сказала, ничего не надо. Было видно, что девушка замялась. – Я, конечно, понимаю, сейчас вам нужен покой, но… В общем, посетитель к вам. В глазах Раисы Борисовны проскользнула настороженность, сменившаяся страхом. Более всего она сейчас боялась назойливо-настойчивых вопросов, оттого и спросила с едва скрываемым испугом: – Следователь? – Нет, не следователь. Правда, из прокуратуры звонили тоже и просили сообщить им, когда вы проснетесь и сможете побеседовать с ними. – Так кто же? – Господин Рогачев. Никита Макарович. Правда, я сказала, что вы еще спите, но он все-таки решил дождаться. «Никита!» – эхом пронеслось в голове, и Раиса Борисовна вдруг почувствовала, как ее начинает отпускать страх и уже не так сильно стучит в висках. – Так что же ты!.. Пригласи! Она ждала «своего Никитушку», надеялась на него, и единственное, чего опасалась, так это того, что медсестра заметит всплеск радости в ее глазах и сможет догадаться о ее чувствах. Однако Рогачев зашел в палату один и, плотно прикрыв за собой дверь, спросил едва слышно: – Ну, как ты тут? – Нормально, – также негромко ответила Раиса Борисовна, не зная, что он хотел спросить этими, в общем-то, ничего не значащими словами. – Врач укол сделал, успокаивающий… в общем, за ночь вроде бы оклемалась. |