Книга Умри со мной, страница 47 – Элена Форбс

— А я только что пришла. Может, выпьем? На этот раз угощаю я.

Десять минут спустя они уже сидели в уголке паба «Бычья голова» — перед каждым на столе стояла пинта «Янг спешиэл» — и обсуждали происшествие на мосту, пытаясь, насколько это возможно, игнорировать жужжание домыслов вокруг ночного события.

— Распутин дерьмовый! Пари держу, он дает ей не только профессиональные советы.

Тарталья со значением посмотрел на Донован и отпил щедрый глоток пива.

— Убеди себя, что его просто не существует в природе.

— Легко сказать. Сама попробуй!

Донован наблюдала, как Тарталья закуривает сигарету.

Когда в ее сторону кольцами поплыл дым, она с удивлением поняла, что курить ее совсем не тянет. Тем утром она, повинуясь странному желанию, извинилась перед Тартальей и под предлогом, что забыла кое-что, вернулась в комнату для допросов и извлекла из мусорной корзинки карточку Адама Залески. Залески удалось втиснуть ее на короткий получасовой сеанс гипноза между другими пациентами, до того как она вернулась в Барнс. Зная мнение Тартальи о гипнозе, Сэм решила, что о сеансе рассказывать не стоит. К тому же Залески — свидетель, и, если строго придерживаться правил, ей не положено с ним встречаться. Но она призналась себе, что Адам кажется ей очень даже симпатичным. Залески уверил: еще пара сеансов — и она обретет спокойствие, можно даже сказать, безмятежность и сумеет полностью контролировать свои эмоции.

Глубоко затянувшись, Тарталья подался к ней:

— Как по-твоему, я что — спятил, если допускаю вероятность связи между смертью Мэрион Спир и гибелью других девушек?

Донован улыбнулась. Как непривычно: Тарталья — и вдруг сомневается в своей правоте.

— Если принять во внимание сегодняшнюю информацию, копать дальше в этом направлении просто необходимо. Об этом я и хотела переговорить с тобой. — И Донован пересказала ему свою беседу с Анни.

Тарталья выглядел разочарованным.

— Стало быть, квартиры Энджела не интересовали, а интересовала его Мэрион, — продолжала Сэм. — Правда, за это не казнят. Но ведь Анни фактически призналась, что он ее преследовал. И тот факт, что он из кожи лез, чтобы утаить свой интерес к Мэрион, тоже подозрителен.

— Ложь, — покачал головой Тарталья, — не равнозначна убийству. Врут нам все время, даже люди ни в чем не повинные. Ты сама прекрасно это знаешь.

— И все-таки я думаю, что копнуть поглубже стоит. Если виноват он только в симпатии к Мэрион, так чего не сказал об этом прямо? Наше повторное расследование — прекрасный случай для него признаться, исправить прежний промах. Тем более что ему было сказано: расследование мы ведем в связи с другими убийствами.

Донован замолкла, пристально разглядывая Тарталью, и с грустью отметила, как он устал. Она отпила пива. Если б сейчас с ними был Кларк! Уж он-то знал бы, как поступить. Хотя из больницы, после того как Кларк вышел из комы, приходили новости самые благоприятные, выздоровление его, похоже, затянется надолго. И никто в отделе, а уж тем более Тарталья, не осмеливался озвучить сомнение, вернется ли к ним Кларк вообще? Всем казалось: если не говорить об этом, остается еще основательный шанс, что в один прекрасный день Кларк размашистым шагом войдет в дверь, вытряхнет из-за стола исполняющую обязанности начальника отдела Стил и снова примется руководить ими со всегдашним своим дружелюбием и теплотой. Но, к сожалению, вернуться к работе Кларк, скорее всего, уже не сможет никогда, а уж тем более на должность начальника убойного отдела: слишком уж тяжела ноша. В душе все прекрасно понимали ситуацию, но сейчас явно не тот момент, чтобы обсуждать с Тартальей эту тему, хотя Донован угадывала, что и у него в голове бродят подобные мысли. Не в первый раз Сэм ощутила, насколько Тарталье не хватает его наставника.

— Что-то, Марк, ты сам на себя не похож. — Она ласково тронула его за руку. — Не слушай ты ни Стил, ни Кеннеди. Представь себе, что сказал бы Трэвор, будь он сейчас здесь. А он посоветовал бы тебе слушаться своей интуиции, правильно? Он всегда доверял твоим суждениям, поддерживал тебя. Помни об этом. И я в тебя верю.

— Спасибо, — поблагодарил Тарталья с усталой улыбкой.

— Да не переживай ты так! У меня есть для тебя хорошая новость. После встречи с Анни я отправилась к Карен — они с Мэрион снимали квартиру.

— Она вроде тоже давала показания после ее гибели?

— Ну да. Сначала Карен выдала мне обычную тягомотину насчет того, как Мэрион была одинока и рвалась вернуться на север, к мамочке, рассказала, что часто старалась уговорить Мэрион пойти с ней куда-нибудь поразвлечься, но та предпочитала оставаться дома и смотреть телик. И если честно, зная кое-что про Спир и познакомившись с Карен, я бы на месте Мэрион тоже осталась дома смотреть «Большого брата».

— Ты спросила про Энджела? Карен помнит такого?

— Нет. Она вообще не помнит, чтобы какой-то парень крутился вокруг Мэрион, правда, Карен добавила, что часто уходила ночевать к своему бойфренду. Зато она назвала еще одно имя — Никола. Эта девушка какое-то время жила в их квартире. И хотя жила недолго, они с Мэрион очень подружилась. Бегали иногда вместе в паб или в кино.

— В деле не упоминалось такое имя.

— Ну и что? Никола и прожила-то с ними всего какой-то месяц. Съехала еще до гибели Мэрион. Поддерживали они связь с Мэрион потом или нет, Карен понятия не имеет. Вероятно, местные следаки решили, что показаний Карен для определения душевного состояния Мэрион с них более чем достаточно. А скорее, даже не потрудились выяснить, жил ли в квартире кто-нибудь еще.

— Так надо разыскать эту Николу.

— Не дергайся, я этим уже занимаюсь. А Стил мы сообщать не станем. Куда переехала Никола, Карен толком не знает, зато дала мне телефон владельца дома. Возможно, ему Никола оставила свой новый адрес. Завтра с самого утра первым делом я это и выясню.

Позади нее кто-то прошел с выпивкой к соседнему столику, и до ушей Донован донеслось «ну наконец-то!» и «давно пора, черт возьми!», эти высказывания были встречены пронзительными одобрительными выкриками и аплодисментами. Она прислушалась и сообразила: взрыв ликования вызвало сообщение о том, что Хаммерсмитский мост открыли для проезда.

— Уже легче, — заметила она, снова поворачиваясь к Тарталье. — Я уж думала, опять мне несколько часов до дому пилить.

Тарталья прикончил свою пинту:

— Возвращаясь к нашим баранам, кто-нибудь из соседей Энджела припомнил, что он делал днем в прошлую среду?

Донован покачала головой:

— Я обошла магазины по обе стороны от его лавки, но никто в тот день внимания не обратил, уходил он или нет. Зато поделились, что случается, магазин он закрывает в самое разное — и неожиданное — время. То есть соседи его считают довольно эксцентричным субъектом. Всем я оставила свою карточку: вдруг что-нибудь вспомнят.

Вздохнув, Тарталья взъерошил волосы: