Онлайн книга «Покоритесь воле Ночи»
|
– Господи, что вы творите? – Кинцер услышал голоса, и мы подумали, что с вами стряслась беда. – Я что, звал на помощь? – Нет, мой господин, но… – Уходите, и чтобы впредь такого не было. Столпившиеся позади Вирконделета солдаты пытались заглянуть через его плечо в комнату к Хекту. Вид у них при этом был совсем не такой глупый, как следовало бы. Хект запер дверь. – Волнуются за тебя. – Больше за себя, чем за меня. Они так неотступно за мной следят, потому что думают, будто я воскрес из мертвых. – Так и было. Но Ночь тобою не овладела. Мы ее удержали. – Я умер? Умер?! – Я думала, ты все понял. – Я… нет. Я думал… – Только не глупи из-за этого. Ты не изменился. Случалось, что люди пребывали там гораздо дольше и возвращались нетронутыми. Будешь здесь завтра вечером? – Вероятно, буду. Людей не хватит, чтобы продвинуться дальше. Хотя нежданная дипломатическая победа может все изменить. – Тогда увидимся завтра. Нежданная дипломатическая победа действительно была одержана. По дорогам Фиральдии туда-сюда сновали гонцы – патриаршие и имперские. Последние принесли добрые вести: ближайшие признававшие императрицу города подтвердили свои клятвы. Несколько располагавшихся поблизости патриарших вассалов обещали сохранять нейтралитет. – Пустые слова, – заметил Титус Консент. – Улыбнись Безмятежному удача – мигом кинутся на нас. – Разумеется. Так устроена фиральдийская политика, они никогда не изменятся. – Если только какой-нибудь сильный правитель не положит этому конец. – Сильный и притом долгожитель. У Йоханнеса вполне могло бы получиться, не погибни он в Аль-Хазене. – В таком случае, – пожал плечами Консент, – мы бы сейчас сражались на другой стороне. – Несомненно. – Думаю, отпрыскам Йоханнеса хватило бы запала. Если бы им это было интересно. – В каком смысле? – И Катрин, и Элспет способны принимать непростые решения, а их подданные, похоже, привыкли к женщине на троне. Но императрице не хватает целеустремленности. – Хм? – Командир, она слишком непостоянна. Вполне могу представить себе такую картину: вот мы уже стучимся в ворота Брота – и вдруг Катрин отвлекается на какое-нибудь пустяковое дело в иных краях. – Она не станет отвлекаться, пока не припрет Безмятежного к стенке и не заставит его ответить, почему ее любимый королек откинул копыта. – Да вы, я смотрю, наслаждаетесь вовсю. – Что такое, Титус? – С тех пор как императрица изменила отношение к Безмятежному и церкви, вы тоже изменились. Вам это в радость, хотя нам, возможно, предстоит схлестнуться с друзьями, с которыми мы раньше воевали плечом к плечу. – Титус, надеюсь, до этого не дойдет и мы сумеем выполнить волю Катрин до того, как Пинкус выберется из Коннека. Из Коннека доходили слухи, будто бы у главнокомандующего серьезные затруднения. У Безмятежного в восточном Коннеке почти не было друзей. Граф Реймон Гарит с супругой наконец пожинали плоды своих усилий. Хекту казалось, что Безмятежный, узнав, что ему грозит, раскиснет и расплачется, как испуганная девчонка. Таким уж сделало его прошлое. В плену в Племенце он почти не пострадал, разве что потерял время, но вот мучения, пережитые в Коннеке, оставили несмываемый след в его душе. Никогда больше не отдаст Бронт Донето себя на милость другого человека. Поражение, плен – все это не для него. Разве что господь совсем его оставит. Хект отчаянно надеялся снова увидеться с Герис. Чем больше появлялось шансов на успех, тем сильнее он волновался за Анну и детей. Была такая древняя поговорка: «Дети – заложники судьбы». А еще, к несчастью, заложники любого мерзавца, который сумеет до них дотянуться. Уже через несколько мгновений после ухода Кейта Рука и Драго Прозека в комнате Хекта возникла Герис. Она едва не падала с ног от усталости. – Знаю-знаю, – проворчала она, – в гробу отосплюсь. – Надеюсь, ты видишь, есть ли кто тут, когда появляешься? – Иногда. Но чаще не вижу. Если я отдохнувшая и выспавшаяся, могу появиться не до конца и оставаться невидимой. – Ты буквально секунд на пять разминулась с Руком и Прозеком. – Вышло бы неловко. – Думаешь? – Волнуешься, что они узнают? – Именно. Волнуюсь, что вообще кто-нибудь узнает. Пока у нас огромное преимущество, но стоит кому-нибудь узнать – этому конец. – Раздобудь себе ширму и таскай с собой. Как устроишься на новом месте – ставь ее в углу, тогда я смогу появляться за ней и исчезать незаметно, если в комнате кто-то есть. – Может, так и сделаю. Какие новости? – Тебе бы с людьми побольше времени проводить. – Чего? – Я-то уж знаю. Сплошные дела – так что можно обо всем остальном и не думать. У меня та же история. Хект растерялся: раньше Герис так себя с ним не вела. – Слишком ты часто бываешь с Девятым Неизвестным. Становишься на него похожа. – Я, братик, плохая девочка. И Герис приступила к долгому отчету, местами не слишком интересному. С момента их последней встречи она шпионила в десятке разных мест, включая бротский Кройс, лагерь Пинкуса Горта в дюжине миль от Антье, Зимнюю Усадьбу в Альтен-Вайнберге, Хоквассер. Даже ненадолго заглянула в Салпено, где Анна Менандская до сих пор пребывала в восторженном исступлении из-за вестей о павших под Кауреном королях. В Кройсе воцарилась паника, в Альтен-Вайнберге радовались, что Катрин наконец-то снова следует политике своего отца, в лагере Горта все застопорилось. Сам Пинкус готов был выполнить приказ, но его со всех сторон окружали посланники, эмиссары, члены Конгрегации и прочие несносные типы, каждый из которых объяснял, что именно ему следует делать. Хотя вести от императрицы дошли только недавно, в Хоквассер уже несколько недель стягивали рекрутов – это происходило каждый год. Теперь эти солдаты выступили в соответствии с планом, который был составлен еще при Йоханнесе II. План этот ни для кого не был тайной: сначала основные силы имперцев перейдут Джагские горы, потом двинутся по Западному тракту на Брот и встретят сопротивление лишь на месте речных переправ. Так в здешних местах наступали и оборонялись вот уже две тысячи лет. Так было, и так будет. Все определял характер местности. – Ничего необычного, – заметил Хект. – Шума поднимут много, но наступать будут без особого рвения. Удалось подобраться к Безмятежному? Что он задумал? |