Онлайн книга «Красные моря под красными небесами»
|
– Да, Оррин? – Ты чего? – Локк, обеими руками сжимая поручень, покосился на приятеля. – Ты меня звал? – Я? Нет. – А ты… «Жан Таннен…» – О боги! – испуганно выдохнул Локк. – Тебя тоже зовут? – ошеломленно спросил Жан. – Только не вслух, – зашептал Локк, – а как тогда, в Каморре… Ну, помнишь? – А почему мое имя звучит… – Ничего не звучит, – веско произнесла Дракеша. – Здесь каждый свое имя слышит, только и всего. Держитесь. – О Многохитрый Страж, не убоюсь я тьмы, ибо ночь принадлежит тебе, – забормотал Локк, наставив во мглу сомкнутые указательный и средний палец левой руки – Кинжал Тринадцатого, охранительный жест воров. – Ночь – мой щит, мой покров, мое спасение от тех, кто жаждет предать меня петле. Не убоюсь я тьмы, ибо твоей волей ночь стала мне другом. – О Великий Благодетель, благословен будь! – сказал Жан, коснувшись левой руки Локка. – Даруй своим чадам мир и благоденствие. «Жан… Эстеван… Таннен…» Голос Жан чувствовал всем телом, понимая, что ощущение звука возникает лишь в ушах, будто эхо, однако в сознание вторгалось какое-то инородное, едва ощутимое прикосновение, будто крошечное цепкое насекомое ползло по коже. На лбу снова выступили крупные капли пота, собираясь в струйки – слишком обильные даже для теплой и душной ночи. Неподалеку кто-то громко всхлипнул, затем послышались рыдания. – Еще двенадцать минут, – прошептала Эзри. «Вода такая прохладная, Жан Таннен… Ты вспотел… Все тело зудит… Одежда липнет… А вода такая прохладная…» Дракеша, расправив плечи, отправилась на шкафут, где судорожно всхлипывал какой-то матрос. – Крепитесь, ребята! – уверенно сказала она, помогая несчастному подняться. – Ничего страшного, это не битва, это все неосязаемое. Держитесь. «Вот потому Дракеша и опаивает детей маковым молочком, лишь бы не подвергать их этой муке…» – рассеянно подумал Жан. Туман по правому борту словно бы посветлел, в нем неприятно мерцало какое-то блеклое, гнилостное свечение; тихий плеск и еле слышное журчание за бортом усилились, обрели четкий ритм волн, разбивающихся об отмели; край освещенного круга вспенился черной водой. – Рифы, – буркнул Молчун. – Четыре фатома под килем! – выкрикнул лотовый. Заметив краем глаза какое-то неясное движение в тумане, Жан напряженно всмотрелся в кружащиеся клочья мглы. Пропитанная потом рубаха липла к телу, кожа отчаянно зудела. «Окунись в воду, Жан Таннен… в прохладную, чистую воду. Сними рубаху, смой пот, смой зуд… Позови с собой… женщину. Возьми ее с собой… Окунитесь в воду…» – О боги, – ошеломленно прошептал Локк. – Откуда им мое имя известно?! – И мое тоже… – сказал Жан. – Мое настоящее имя… Не Локк… – Ох… Жан уставился в черную воду, слушая плеск волн, разбивавшихся о невидимые рифы. Вода вряд ли прохладная – наверное, мерзкая и теплая, как все в этом проклятом месте. Зато плещет успокаивающе, приятно. Он зачарованно вслушивался в мерные звуки, а потом лениво поднял голову и посмотрел в туман. Там на мгновение что-то мелькнуло – за колышущейся пеленой мглы виднелся какой-то темный силуэт… Человек? Высокая, тощая фигура неподвижно застыла над рифом. Жан вздрогнул всем телом, и видение сгинуло. Он проморгался, очнувшись от забытья. Призрачный свет исчез, плотная стена тумана оставалась непроницаемой, шипение волн на перекатах у рифов больше не услаждало слух. Липкие струйки пота сползали по шее, стекали по спине, рубашка липла к телу. Жан остервенело почесался. – Четыре… четыре фатома с четвертью… – пробормотал лотовый. – Время вышло! – испуганно закричала Эзри, стряхивая вязкое оцепенение. – Не может быть, – прошептал Локк. – Всего несколько минут прошло… – Я на часы взглянула – а песок весь и высыпался, не знаю когда, – торопливо проговорила Эзри и громко, настойчиво окликнула: – Капитан! Время вышло! – Аврал! – грозно рявкнула Дракеша, будто на корабль напали враги. – Обрасопить реи! Курс вест-тень-норд! Поворот на правый галс! Все реи в бейдевинд правого галса выправить! – Есть курс вест-тень-норд! – повторил Молчун. – Ничего не понимаю… – Эзри недоуменно разглядывала песочные часы; ее синяя рубаха взмокла от пота, волосы растрепались. – Я за часами следила, потом моргнула – и время куда-то пропало. На палубе поднялась суматоха. Повинуясь умелым рукам Молчуна, корабль лег на новый курс. Снова закружил ветер, заклубился туман. – О боги, – вздохнула Эзри. – Такого с нами еще не было. – Это точно, не было, – кивнул Молчун. – Долго еще? – встревоженно спросил Жан. – Ну, последний поворот сделали, – ответила Эзри. – Если проскочили слишком далеко на юг, то через пару минут налетим на отмель. А если повезло, то дальше прямиком до самого Порт-Транжира. «Ядовитая орхидея» неслась по темной воде. Кожа Жана перестала зудеть, туман постепенно отползал, сменяясь привычной ночной темнотой, которую с легкостью рассеивал свет корабельных фонарей. С берегов пролива доносились знакомые шорохи джунглей. – Восемь фатомов под килем! – выкрикнул лотовый. – Отлично! Вышли в фарватер. Молодцы, ребята! – Дракеша, поднявшись на ют, оглядела корабль и приказала: – Светильники можно снимать, оставим только сигнальные огни, чтобы нас в гавани заметили. Да, и пусть лотовые продолжают промеры. – Она с улыбкой обняла Молчуна и Эзри за плечи. – По-моему, запрет на спиртное пора отменить. Нам всем сейчас не помешает пропустить по стаканчику. Эй, вы двое! – обратилась она к Локку с Жаном. – Хватит бездельничать, несите на шкафут бочку эля, наливайте по полкружки всем желающим. Вскоре моряки, позабыв о недавней тревоге, начали шутить, подтрунивать друг над другом и даже смеяться; лишь немногие, не поднимая глаз, сторонились приятелей, но чувствовалось, что и их оставляет напряжение. Впрочем, в поведении людей заметна была одна странность: все сосредоточили свое внимание исключительно на корабле и на окружающих; на темную воду за бортом смотреть избегали еще очень долго. 5 Если бы той ночью посмотреть на Порт-Транжир с высоты в тысячу футов, то любопытному взгляду предстала бы тонкая полоска огней, драгоценным ожерельем мерцавших посреди безбрежной тьмы. Звезды и луны скрылись за тучами; далекие черные громады вулканов на горизонте не извергали потоки раскаленной лавы, а лениво попыхивали, выпуская редкие клубы дыма. Порт-Транжир раскинулся на северном берегу огромного гористого острова; за узкой прибрежной полосой начинались непроходимые джунгли, и весь остров окутывала глухая, непроницаемая мгла; огни горели только на побережье. |