Онлайн книга «Грехи наши тяжкие»
|
– И всё-таки – почему? Александр вздохнул, покосился насмешливо. – Законопослушный вы, Никанор Матвеевич, – то ли похвалил, то ли посетовал он. – На таких, как вы, мир держится. Вы пустую улицу на красный свет не перейдёте… Вдовин оскорбился. – Ну почему же… – возразил он. – Переходил, и не раз… – Два раза, – согласился Александр. – А теперь представьте на секунду, что под охрану взяли… ну, скажем, эту вашу Калерию… как её?.. Никанор Матвеевич представил – и содрогнулся. – Геноцид, – подтвердил Александр. – Все бы неотложки с колёс послетали… Оно нам надо? Вдовин ссутулился над чашкой, шевельнул ложечку. – С ним всё благополучно? – глуховато спросил он. – С кем? – С мигрантом… – Вас это так заботит? – Да. – Очнулся до приезда «воронка» и, скорее всего, дал дёру, – сообщил Александр. – Видимо, придётся усилить заряд… – Заряд? – всполошился Вдовин. – Ну да, заряд. Скажем, стрелять дуплетом, двумя стерженьками сразу. А то полиция обижается: приехали, а забирать некого… – Да, но… ведь это, наверное, может повредить здоровью… – А нарушение закона вообще вредит здоровью… В ряде случаев. Никанор Матвеевич помолчал, решаясь. – Может, другого найдёте? – выдавил он наконец. Изумлённо глядя на подопытного, Александр медленно вернул чашку на блюдце. – Не понял… – с искренним любопытством выговорил он. – Вы хотите разорвать контракт? – Понимаете, – беспомощно сказал Вдовин. – Мне всё время кажется, что это я сам их… своими руками… – Да-а… – с уважением протянул Александр, откидываясь на спинку стула. – Вас в «Красную книгу» заносить надо, Никанор Матвеевич! Я думал, таких уже не осталось… * * * Одно из двух: либо избегать людей, что невозможно, либо… Либо перестать их бояться, что тоже невозможно. По телевизору вон передали: девяностые возвращаются, опять стрельба, опять разгул преступности… Буржуи пируют, народ злобствует… – Матвеич… – нежно позвали из мрака (лампочка над подъездом почему-то опять не горела). Остановился, озабоченно прислушался к собственным ощущениям. Сердцебиение, понятно, слегка участилось, но не более того. Всё-таки незримое присутствие беспилотника над головой вселяло какую-никакую, а уверенность. Тем временем из темноты выступили четыре смущённых орясины с одинаковыми клубными шарфами на склонённых шеях. Не решаясь приблизиться к Вдовину, стояли и кривовато улыбались ему издали. – Матвеич… – умильно повторил тот, что постарше и покряжистей. – Ты на нас, говорят, обижаешься… Мы ж не со зла, Матвеич! Вот извиниться пришли, если что не так… А участковый-то и впрямь болтун. * * * Слухи о том, что с Никанором Матвеевичем лучше не связываться, вскоре достигли и домочадцев. В Фёдоре внезапно пробудилась сыновья почтительность, да и Марьяна засуетилась, не знала уже, чем угодить. Подарила майку с девичьей мордашкой на груди и английской надписью на пузе. Избранника своего расхваливала как могла. – Ты не думай… – щебетала она. – Он не по бакланке, он на себя чужую вину принял – за авторитета срок отбывал… Его теперь знаешь как уважают!.. Любопытная личность был этот Фёдор. Ни за что не подумаешь, что человек явился прямиком из мест не столь отдалённых: ни татуировки, ни мата, ни жаргонных словечек… Завязалась привычка посидеть вечерком на кухне за рюмочкой «Хеннесси». Беседовали на равных. – Значит, говоришь, батя, – задумчиво гудел кандидат в зятья, – двумя теперь стерженьками отстреливать будут? – Двумя… Никакой государственной тайны Вдовин не разглашал. Причастность городских властей к проекту – вот единственное, о чём Александр с Виталием категорически запретили упоминать. А то бы сам никто не догадался! – Ну, вот испытают… – мыслил вслух Фёдор. – А в продажу когда? – Что в продажу? – оторопело переспросил Вдовин. – Ну… это… – И будущий зять указал сперва на браслет, затем на потолок кухни. У Никанора Матвеевича остановились глаза – он представил себе небо, чёрное от роящихся беспилотников. Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы видение распалось. – Да никогда, наверное… – с запинкой предположил он. – Мы ж не для себя, мы для заграницы испытываем… Нахмурился Фёдор, посопел. – Ну, ясно… – сказал он. – А вот, скажем, дача у тебя… Он что, за тобой и на дачу полетит? – Смотря где дача… Если недалеко от города, может, и полетит… – Слушай, батя! А возьми завтра отгул. На природу съездим, с хорошими людьми познакомлю… Произнесено это было спроста, добродушно, и всё же внезапное предложение показалось Никанору Матвеевичу крайне подозрительным. Ох, что-то затевает зятёк… Не дай бог, завезёт подальше, куда беспилотник не достанет… да и пришибёт, глядишь… Надо бы с Александром посоветоваться. * * * – Езжайте, – сказал Александр. – Вообще расширяйте территорию присутствия. Не ограничивайтесь своим районом. Во дворе вас теперь наверняка либо за версту обходят, либо в друганы набиваются. Да и шеф ворчит: вон уже сколько времени прошло, а всего два выстрела! Один по домохозяйке, другой по мигранту. Смехота… – А если далеко заедем… – Не заедете. Увидим, что удаляетесь от города, – оповестим гаишников: тормознут, вернут… Ещё и оштрафуют. – А вдруг не за что? – Ну как это не за что! Найдётся… Вдовин взял отгул, принарядился. Подаренная Марьяной маечка пришлась впору. Хорошие люди прибыли на двух джипах: крупные ребята с суровыми упитанными лицами. Неговорливые, обходительные, дорого и скромно одетые. И опять-таки ни татуировочки ни на ком. Вот ведь времена пошли! Криминалитету особые приметы ни к чему, зато чёртова прорва добропорядочных граждан щеголяет в татушках. Скоро встретишь этак кого без наколки и подумаешь: да уж не с зоны ли? Лагерной фени в их речи также не слышалось. Пока ехали по городу, один лишь раз проскользнуло раздумчиво, с ленцой: – Не, братва, блокироваться надо с креативными людьми… И всё. Никанор Матвеевич почти уже освоился в новой для него компании: сидел молчал. Тем более что с разговорами к нему и не лезли. Замелькали окраины. Хороший человек, восседавший рядом с водителем, опустил стекло, выглянул. – Висит, – сообщил он. – Как приклеенный. |