Онлайн книга «Королевские милости»
– Утром тебе тоже все покажется не таким уж плохим, – улыбнулась Джиа и, повернувшись на бок, быстро заснула. Ото сидел у огня и смотрел на спящую девушку, не выпуская из рук флакона и представляя, что все еще чувствует тепло ее руки. А Джиа услышала слабый голосок: «Мама, мама…» Должно быть, это ребенок взывает к ней из утробы. Улыбнувшись, она погладила живот и посмотрела на небо. Солнце уже встало. Неожиданно с дерева слетел попугай с красно-зеленым оперением и, приземлившись поблизости, секунду смотрел на нее, склонив голову набок, потом расправил крылья и взмыл вверх. Джиа не могла отвести глаз от красивой птицы. Попугай тем временем влетел в гигантскую радугу, начинавшуюся над поляной, и помчался вдоль нее… Джиа разбудил Ото. – Я нагрел для вас воды. Вот, в котелке. – Спасибо. «Сегодня он выглядит значительно лучше, – подумала Джиа. – Судя по всему, действительно видел во сне свою маму». Пока умывалась и вытирала лицо, Джиа успела оглядеться: утром все кажется иным, нежели вечером, – и вдруг замерла. На востоке повисла огромная радуга, такая же, какую она видела во сне. Джиа поняла, что должна следовать за ней. Очень скоро они уже входили в лагерь Куни. – В следующий раз, когда соберешься куда-нибудь послать своих людей, позаботься, чтобы они знали дорогу. Легче было отправить собаку. А то у нас получилось небольшое приключение, – с улыбкой заметила Джиа, похлопав своего горе-проводника по спине, и оба рассмеялись, хотя Ото и заметно покраснел. Куни обнял жену, зарывшись лицом в ее рыжие локоны. – Моя Джиа умеет позаботиться о себе. – Похоже, все мы оказались в сложном положении, – заметила Джиа. – Твои отец и брат ужасно сердиты из-за того, что ты разбойничаешь – даже перестали пускать меня к себе. Они считают, что именно из-за меня ты опять взялся за старое. Мои родители тоже не хотят иметь со мной ничего общего. Если я решила выйти за тебя замуж, то должна была понимать, какими могут быть последствия. Лишь твоя мать попыталась помочь, даже пришла ко мне, но все время плакала – и я расплакалась вместе с ней. Куни покачал головой. – А еще говорят, что кровь не вода! Как мог мой отец… – Быть родственником мятежника уже само по себе преступление, которое может привести к тому, что пострадает вся семья, ты не забыл? – Пока я еще не стал мятежником. Джиа внимательно на него посмотрела. – В самом деле? Тогда что ты планируешь делать с лагерем в горах? Надеюсь, не рассчитываешь, что я готова жить здесь годы в качестве королевы разбойников? – Я еще об этом не думал, – признался Куни. – Просто пошел по дороге, которая оставалась свободной. Во всяком случае, таким образом я могу защитить тебя от мести империи. – Ты же знаешь, я не жалуюсь, но тебе следовало бы выбрать другое время, чтобы сделать что-то интересное. – Джиа улыбнулась, притянула к себе голову Куни и шепотом сообщила свой секрет. – Правда? – Куни рассмеялся и, крепко поцеловав жену, посмотрел на ее живот. – А это уже хорошая новость. Ты должна оставаться в лагере и никуда не выходить. – Конечно, мне просто необходимо, чтобы ты говорил мне, что делать, как все эти годы, что мы провели вместе. – Джиа закатила глаза, но ласково погладила его по руке. – Тебе понравилась трава мужества? – Ты о чем? По губам Джиа пробежала озорная улыбка. – Помнишь мешочек с успокаивающей травой, который я тебе дала? Я кое-что туда добавила для мужества. Ты ведь всегда хотел делать что-то интересное, верно? Куни подумал про тот день на горной тропе, про свое странное поведение при встрече с питоном. – Ты даже не представляешь, как все удачно получилось. Джиа поцеловала его в щеку. – Ты видишь в этом удачу, а я – хорошую подготовку. – Но тогда, если Ото заблудился, как ты меня нашла? Джиа рассказала мужу о радуге. – Несомненно, это был знак богов. «Опять пророчества, – подумал Куни. – Когда ты не в силах принять решение, боги сделают это за тебя». Легенды о Куни Гару множились с каждым днем. Примерно через месяц двое последователей Куни привели в лагерь дородного мужчину со связанными за спиной руками. – Я же говорил вам, что большой босс мой друг! Вы совершаете ошибку, так со мной обращаясь! – Но что, если ты шпион, – возразил один из стражей. Всю дорогу мужчина сопротивлялся, а когда они добрались до лагеря, едва дышал. Куни постарался сдержать смех, когда увидел его красное лицо с густой черной бородой, которую украшали, словно утренняя роса на траве, капельки пота. Его мускулистые руки сильно стягивали веревки. – Неужели Мун Чакри! – воскликнул Куни. – Своим глазам не верю! Что, в Дзуди так плохо, раз ты решил присоединиться ко мне? Придется сделать тебя капитаном. Эй, развяжите веревки! Мясник Мун Чакри и Куни в прошлой жизни часто вместе пили, а потом разгуливали по улицам, пока Куни не устроился работать тюремщиком. – У тебя здесь все строго, – заметил Чакри, растирая руки, чтобы восстановить циркуляцию крови. – Твоя дурная слава с каждым днем набирает силу. Тебя называют Разбойником Белой Змеи. Но когда я пытался выяснить, где ты, все в горах делали вид, что им ничего не известно. – Возможно, ты напугал их кулаками размером с медные кастрюли и своей бородой – пожалуй, ты больше похож на разбойника, чем я! Чакри пропустил слова Куни мимо ушей. – Видимо, я задавал слишком много вопросов, поэтому двое твоих людей застали меня врасплох и привели сюда. Мальчик принес чай, но Чакри отказался, презрительно фыркнув, Куни, рассмеявшись, попросил две кружки эля. – Я пришел к тебе не просто так, а с официальным предложением, – сказал Чакри. – От мэра. – Послушай, у мэра могло возникнуть только одно желание: посадить меня в тюрьму, – а это неинтересно. – Дело в том, что мэру понравилось послание Кримы и Шигина, в котором они предлагают официальным лицам покинуть свои должности. Он рассчитывает, что сможет получить титул, если преподнесет мятежникам Дзуди, и хочет с тобой посоветоваться, потому что ты ближе всех к настоящим повстанцам. Он знает, что мы с тобой дружили, поэтому и послал меня. – Что тебе не нравится? – удивилась Джиа. – Разве это не та возможность, о которой ты мечтал? – Но истории, которые обо мне рассказывают, не совсем правдивы, – заметил Куни. – В них многое сильно преувеличено. Он подумал о смерти Хупэ и других своих людей. – Разве я рожден быть разбойником или мятежником? Реальный мир отличается от историй с приключениями. |