Книга Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад, страница 80 – Роберт М. Вегнер

– У тебя ведь нет намерения покинуть город?..

– Нет, но, как ты уже говорил, я стану действовать по-своему. Деньги пришли мне самое позднее к полудню.

– И откуда я вытрясу такую сумму?

– Одолжи, укради, выиграй в лотерею или продай этот дом. И – да, если нам удастся, стрясешь потом с Деаргона.

– Ты полагаешь, что я взял бы деньги с жреца?

– Я знаю, что ты возьмешь. Где я найду Кусара?

– В Берлоге, как обычно в этот час. Идешь к нему?

– Может, позже. – Альтсин поднялся, легонько покачнувшись, и зашагал к дверям, мужественно игнорируя головокружение и очередную волну дурноты. – Где я смогу тебя найти?

– Я наверняка буду здесь целый день.

– Чудесно. – На пороге вор повернулся: – Ах да, не посылай за мной людей, потому как я все равно сбегу. Говорю это, чтобы они не нервничали по пустякам.

Вышел, прежде чем Цетрон сумел уверить его в полном своем доверии.

* * *

Он пошел на юг, к Д’Артвеене.

Место это, по сути, районом не было. По крайней мере ни на одной официальной карте оно не указывалось как отдельная часть. Лежало сразу за устьем Эльхарана, в двух шагах от порта. Его не окружала стена, да и дома не отличались ничем особенным. Но любой, кто прожил в городе больше трех дней, знал, что не стоит там шляться без цели.

Обитали здесь чародеи. Не Мастера Магии, не представители легальных аспектов, шагающие Тропами Силы. Не члены самых серьезных братств и гильдий, кого приглашают во дворцы аристократии или в княжеские резиденции. Жители Д’Артвеены не развлекали князей и графов, не вмешивались в политику, не плели дворцовых интриг, не подкапывались под конкурентов и не тратили время на выяснение причин и смысла бытия Всевещности. Вместо этого они занимались магией. Обычной – от лечения чирьев, подагры, больных зубов, выкидышей – до накладывания и снятия порчи. Притом часто была это наимерзейшая магия, из аспектов, что не обладали даже собственными названиями, – или из Сил вне аспектированных Источников.

Правда, триста лет меекханского владычества отразились на Искусствах, используемых в княжестве, однако даже Великий Кодекс не сумел сломить независимость Д’Артвеены. Аспектированные чары на три долгих столетия подчиняли местную магию, однако официальные магические искусства империи плохо работали на море. Почти все известные и используемые Меекханом Источники были приписаны к тверди. Лишь три аспекта – Раковина, Зеленый Меч и Шнур – не отступали перед мощью океана, но даже в лучшие годы в Меекхане имелась только горсточка чародеев, владеющих одним из них. А империя не для того строила в Понкее-Лаа величайший из портов континента, чтобы он стоял пустым. А потому – закрывала глаза на место, где хорошие моряки могли купить амулеты и талисманы, необязательно законные, но действенные. И все же, хоть меекханцы покинули устье Эльхарана почти четверть века назад, аспектированные чары все еще считались высшей магией, и никто из Мастеров, обучавшихся в университетах или в повсеместно известных чародейских гильдиях, ни за какие сокровища мира не признал бы любое – пусть бы даже исключительно духовное – единство с сообществом магов из Д’Артвеены. И наверняка многих шокировали бы их умения.

Здесь можно было повстречать самых разных персон. Две сканские ведьмы, привезенные – одним богам известно когда – каким-то пиратом, соседствовали с бокхенским некромантом. Старый заклинатель погоды занимал тот же жилой дом, что и троица молодых и симпатичных травниц, чьи любовные эликсиры были известны далеко за границами города. Жила здесь и старая чаровница Ментелле, повсеместно подозреваемая в отравительстве, и некий адепт таинственного гарренского искусства призывания мертвых, якобы – бывший жрец. И еще много-много других.

Д’Артвеена дарила возможность найти решение большинства проблем, беспокоящих обычных людей. Но можно было также, поведи кто-то себя не должным образом, напроситься на проблемы, значительной части обычных людей неизвестные. В контактах ее обитатели более всего ценили такт и умеренность. Даже мощная Лига Шапки старалась не конфликтовать с ними. Каждый преступник, грабитель или убийца приходил сюда исключительно на свой страх и риск.

Альтсин заглядывал в Д’Артвеену довольно часто. Главным образом, потому, что Цетрон поддерживал неплохие отношения с большинством обитающих здесь чародеев и чародеек, а нескольких даже нанимал на постоянной основе. Квартал его соседствовал с Д’Артвееной, и обе части города охотно этим пользовались и часто обращались к молодому вору как к посланнику. А потому парень нынче намеревался воспользоваться сложившимися знакомствами и проведать Зорстеану.

Он постучал в ее дверь, стараясь за равнодушной физиономией скрыть беспокойство. Та открыла лично. Из того, что он знал – за последние пятнадцать лет она лишь единожды нанимала слугу – да и то на короткое время.

Выглядела она как торговка сладостями либо бакалеей или жена пекаря. Невысокая, чуть крупноватая, на глаз – лет около сорока. Альтсин знал, что многие из ее клиентов, приходя сюда впервые, принимали ее за служанку или кухарку госпожи Зорстеан-валь-Лавеб – чародейки. Ошибка, некоторым особенно высокомерным стоившая отказа в беседе. Только когда они заглядывали ей в глаза – темно-серые, спокойные и уверенные, словно океан на рассвете, – лишь тогда они понимали, с кем имеют дело. Это не были глаза того, кто привык исполнять приказы.

Увидав его, она широко улыбнулась – и он сразу же почувствовал себя неуверенно.

– Привет, Зорстеана.

Улыбка ее погасла, она отступила на шаг, помахав ладонью:

– Фу! Нарядился как франт, а смердит от тебя хуже, чем от пьяного могильщика.

Он застонал:

– И ты тоже? У меня случилась тяжелая ночь и воистину отвратительное утро.

– Разве не так было все последние полгода?

Он осмотрелся:

– Мне нужна помощь, и у меня нет времени на ссоры. Впустишь меня?

Она приподняла красиво подведенные брови.

– Ссоры? А кто говорит о ссорах? Конечно же, входи.

Согласно неписаным правилам, в доме чародейки должно быть темно и душно, с потолка обязана свисать паутина, а на полках – стоять баночки с мумифицированной жутью. Понятное дело, пригодилась бы также парочка магических книг, просмоленный котел и какая-нибудь зверушка.

Лучше всего кот. Черный.

Зорстеана не любила темноты, питала отвращение к паукам, а при виде того, что некоторые держали в баночках, теряла сознание, даже если были это всего лишь ножки в соусе.

Кроме того, она не хвасталась книгами, а посуду всегда мыла начисто.

Ну и никогда не любила животных.

– Садись-ка там, – указала она ему на низкую софу в имперском стиле. – И ничего не трогай.

– Хорошо, госпожа, – пробормотал он, усаживаясь.

Она погрозила ему пальцем: