Книга Этот прекрасный сон, страница 58 – Джейми Макгвайр, Тереза Маммерт

– Я постоянно все проклинаю, – пошутила Хоуп, заставив меня усмехнуться.

– Выпьем за это.

Она подняла свою стопку и подождала, когда я сделаю то же. Мы чокнулись, я запрокинул голову и вылил в себя виски, даже не поморщившись от резкого вкуса. Хоуп скривилась и помахала перед лицом рукой.

– Итак… ты откопал клад, к которому не должен был прикасаться, и теперь пираты тебя преследуют?

– Вроде того. – Я сделал еще один глоток. – Не знаю. Что бы я ни делал, у меня такое чувство…

– Перестань себя мучить. У тебя все есть, и тебе кажется, что незаслуженно. Я права? Теперь ты ищешь какой-нибудь изъян, какой-нибудь подвох, чтобы все на него свалить, когда побежишь в Сент-Луис.

– Сент-Луис? – переспросил я, вздернув бровь, и припал к бутылке.

– Разве не туда бегут все горе-папаши? – Хоуп подперла подбородок ладонью и пальцем второй руки покрутила пустой стакан. – Извини. Ты не такой, как он. Совсем не такой. Не знаю, ценят ли тебя за это.

На секунду я перестал чувствовать себя лишним в собственной жизни.

– Тот парень – идиот, – сказал я.

– Можешь не говорить. Я с ним жила, – хихикнула Хоуп и, выхватив у меня бутылку, допила ее.

Мой смех оборвался, когда за спиной у Джинджер, в другом конце бара, я увидел знакомую физиономию: за мной пристально наблюдала Карисса Эштон.

– Отлично, черт побери! – проворчал я, кивнув на нее.

Широко улыбаясь, она направилась ко мне.

– Кто это? – вполголоса спросила Хоуп.

– Да так – одна липучка.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – промурлыкала Эштон, разглядывая Хоуп. – Кто твоя подруга?

– Хоуп, это Карисса Эштон. Эштон, это Хоуп, моя соседка.

– А я работаю вместе с Эйвери, женой Джоша.

Хоуп неохотно взяла протянутую ей руку и пожала плечами.

– Неразбавленного, пожалуйста, – сказала она, подняв стопку так, чтобы Джинджер видела.

– Кстати, Джош, как жена? Судя по виду, она вот-вот родит.

– Через девять недель, – буркнул я.

Вести беседу с Кариссой не хотелось. С тех пор как у Эйвери стал расти живот, она при каждом удобном случае ее подкалывала.

– Передай ей привет, – ухмыльнулась Эштон, поднося бокал мартини к противоестественно розовым губам, – если увидишь ее сегодня.

Я нахмурился:

– Почему бы мне ее сегодня не увидеть?

Эштон пожала плечами, изображая невинность, и посмотрела на Хоуп:

– Ты как будто немного занят.

Я вздохнул. Виски лишило меня запасов терпения, которыми я пользовался при встрече с Эштон.

– Иди ты в задницу! А если сунешься ко мне опять, то сходи туда еще раз! Ведь ты обязательно опять ко мне сунешься, потому что не хочешь, к чертовой матери, оставить меня в покое!

Эштон развернулась так, будто я кричал не на нее, и с довольной улыбочкой пошла на свое место.

Хоуп вытаращила глаза:

– Это было…

– Глупо, – сказал я, вставая. – Карисса Эштон – мстительная сучка. Пойду-ка я лучше домой.

– Ты приехал сюда на машине? – спросила Хоуп, опрокидывая новую порцию виски.

Я вытащил из кармана кошелек и положил деньги на барную стойку.

– Да.

Хоуп окинула меня взглядом и тоже встала:

– А я на такси. Давай сяду за руль и подвезу тебя. Хотелось бы, чтобы ты вернулся к Эйвери невредимым.

Секунду подумав, я кивнул:

– Иди, а я пока расплачусь.

Я осторожно передал Хоуп ключи, зная, что Эштон следит за каждым нашим движением.

Даже если бы Эйвери узнала только правду, она бы огорчилась. Беременность, головные боли и галлюцинации сделали ее очень ранимой.

* * *

Я толкнул дверь и проскользнул в тихую квартиру. Луна спряталась за облаками, свет не горел, передвигаться было трудно. Послышалось цоканье собачьих когтей по линолеуму; я наклонился и погладил Декса по голове. В благодарность он лизнул мои пальцы.

– Где Эйвери? – спросил я его у порога спальни.

Мое внимание привлек негромкий шорох. Дверь ванной оказалась приоткрытой. Я вошел и щелкнул выключателем. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидел Эйвери: она сидела на полу, подтянув ноги к животу. Ее лицо было все в слезах.

– Она не теряла времени даром, да? – спросил я, садясь на колени перед женой.

– Просто уходи, – всхлипнула Эйвери, вытирая щеки тыльной стороной руки.

– У меня не было свидания с Хоуп.

Я согнулся, чтобы заглянуть ей в глаза, и, заметив телефон, зажатый в ее левой руке, потянулся к нему:

– Решила поболтать среди ночи?

– Не надо, – угрожающе произнесла она и посмотрела на меня дикими глазами, вокруг которых размазалась тушь.

– Ладно.

Я поднял ладони и уселся, скрестив ноги.

– Эйвери…

– Я сказала «нет».

– Я просто хочу поговорить.

– Кажется, ты сегодня уже наговорился.

Я хохотнул, попытавшись разрядить обстановку:

– Да, я говорил с ней. Ты целыми днями говоришь с другими мужчинами, но знаешь, что любишь только меня. А я люблю, любил и буду любить только тебя.

– Ага, – кивнула она и, с трудом сглотнув, опять подняла на меня глаза. – Конечно. Тех женщин, которые были до меня, ты не любил, но это не мешало тебе с ними спать. Почему сейчас вдруг все изменилось?

– Потому что у меня есть ты.

Эйвери покачала головой, и волосы упали ей на лоб. Теперь мне плохо было видно ее лицо.

– Ты нервничаешь, а это плохо для ребенка.

Она затряслась от плача и сжалась в комок, крепко обхватив руками колени.

– Пожалуйста, Эйвери, ответь мне. Тебе звонила Эштон? Что она сказала? В любом случае я все объясню. Спроси Джинджер: она была там и нас видела. Я пил один. Пришла Хоуп. Мы поболтали. Потом приперлась Эштон и начала меня доставать. Я послал ее и уехал. Вот и все.

На полсекунды меня отвлек стук в дверь, но я снова переключил внимание на Эйвери:

– Детка…

В гостиной зажегся свет, и я услышал голос Деб:

– Эйвери?

– Я здесь! – крикнула она и метнула в меня взгляд, в котором я прочел готовность к предательству.

– Что ты делаешь? – спросил я. – Почему здесь Деб?

Эйвери встала. Ее подруга, подойдя к ванной, увидела нас и остановилась: