Онлайн книга «Клуб неверных мужчин»
Турецкий отвернулся, чтобы не видеть сконфуженную физиономию, стал лихорадочно восстанавливать в памяти подробности вчерашнего разговора со вдовой. Ну что ж, возможно, кое-какими недомолвками и намеками он дал ей пищу для размышлений… Он отыскал в телефонной книге номер Екатерины Андреевны, вызвал абонента. Поговорить не удалось — звучали раздражающие длинные гудки, а потом шел сброс. Он сделал несколько попыток и отправил телефон в положенное место. — И что теперь? — жалобно гундел Брумберг. — Будем стоять и ждать, пока Екатерина Андреевна соизволит отозваться? Поверьте, Александр Борисович, мне действительно очень жаль… Злость куда-то улетучилась. — Мне тоже очень жаль вашу тысячу долларов, Виктор Карлович, но если я вас еще раз где-нибудь встречу… — Будете считать, что заблудились, — Брумберг опустил глаза. — То пеняйте на себя. В лучшем случае, доставлю в милицию, где вам предъявят грубое вмешательство в личную жизнь. В худшем… впрочем, не будем о худшем. Сообщите Екатерине Андреевне, что вы прокололись, и выполнять поручение не будете. Итак, я вас предупредил. До новых встреч. Он зашагал к бойлерной, выкатил машину, сел, поехал. На повороте остановился, глянул в зеркало. Ссутулившийся сыщик мялся возле своей «инвалидки», тоскливо смотрел ему вслед… В Леонтьевском переулке было тихо, как в барокамере. Витая ограда, размеренная жизнь избранной части общества. Не претендуя на высокий статус, он поставил машину на внешней парковке, рядом с канареечным 207-м «пижоном», двинулся к воротам. — Да въезжайте, чего там, — великодушно разрешил охранник, — я вас уже знаю. — Да пусть стоит, — отмахнулся Турецкий. — Как дела, детектив? — Прекрасно, — неуверенно отозвался сыщик. — И у меня скверно, — кивнул страж. — В семействе скандалы, зарплату вторую неделю задерживают. — Да и работа у вас не такая уж увлекательная. — Вы правы, — согласился охранник. — Торчишь тут с девяти до девяти, потом приходит сменщик — угрюмый, заспанный. Одни и те же лица, одинаковые слова… — Татьяна Вениаминовна сегодня дома? Охранник задумчиво уставился в безоблачное небо. — Я точно помню, что утром она уходила… «Мы еще и склеротик», — мысленно констатировал Турецкий. — Не возражаете, если я тут осмотрюсь? — Да ради бога. Охранник удалился в будку, заработал компактный телевизор. А Турецкий стал прохаживаться вдоль дома. Вопрос, как проник сюда убийца Георгия Львовича Пожарского, продолжал волновать. Если допустить, что охрана бдительно несла службу, посторонних не пропускала, а через ограду злодей не полез, даже если увлекается йогой… Он прошелся вдоль ограды, скептически поглядывая на острые прутья, завернул за угол. И вскоре убедился, что с проникновением злодея особых проблем быть не должно. Элитные дома строят русские люди. Ограда с фасада внушала уважение, с обратной стороны носила символический характер, хотя издали все выглядело достойно. Одна из секций, стыдливо спрятанная за кустами, имела повреждение. Лопнула сварка, и несколько прутьев болтались на честном слове. Это могло, конечно, ничего и не значить… Он сел на колени, стал осматриваться. Глупо рассчитывать на какие-то находки. Он ничего и не нашел. Если кто-то и лез здесь, ценных подарков не оставил. Отряхиваясь, Турецкий выбрался из кустов, и чтобы у девушки с коляской, гуляющей по внешней аллее, не осталось сомнений, чем он там занимался, поправил «молнию» на брюках. Девушка зарделась, отвернулась. В будке по-прежнему работал телевизор. Охранник совмещал работу с удовольствием. Раздался звуковой сигнал, ворота дрогнули, отзывчиво разъехались, объявилась болотного цвета машина, встала у первого подъезда. Вышел человек «дипломатической» наружности — важный, как гусак, сунул кейс под мышку, зашагал к первому подъезду. Турецкий проводил его глазами, уставился на машину. Если человек хороший, совершенно неважно, какого цвета у него «мерседес». Первый подъезд его мало волновал. А вот второй… Он поднял голову, отыскал знакомые шторы в гипюровую складку — гостиная в квартире Пожарских. Дрогнул тюль в комнате правее, появилась рука, отодвинула складки. Турецкий насторожился. Эта окно тоже у Пожарских. Очень интересно. Впрочем, интересно только в том случае, если хозяйки нет дома… Кто-то стоял у подоконника и смотрел на улицу. Турецкого, мнущегося под домом, человек не видел — иначе пришлось бы сплющить нос о стекло. Он взбежал по ступенькам, толкнул подъездную дверь. Домофоном подъезд не оборудован — зачем? — при живом-то охраннике… Дверь открыла домработница Галина — после оглушительной паузы. — О, господи, это вы… А я подумала, что Татьяна Вениаминовна вернулась… — Нет, Галина, — он лучезарно улыбнулся. — Вам крупно везет. — Что вы имеете в виду? — в глазах мелькнул испуг. Он не ошибся в своих смелых предположениях. Домработница Галина Лисовская выглядела взбудораженной. Аккуратная челочка съехала набок — явно не от ветра в форточку. Блузка застегнута неправильно — ошиблась пуговицами. Она проследила за его взглядом и стала неудержимо краснеть. — Здравствуйте, Галина, — запоздало поздоровался Турецкий. — Трудитесь в отсутствие Татьяны Вениаминовны? — А что тут необычного? — она опустила глаза. — Татьяна Вениаминовна мне полностью доверяет, я часто прихожу в дом, когда хозяев нет… — Я войду, вы не возражаете? — он оттеснил женщину, не дожидаясь ответа, ступил в квартиру. Зашагал в комнату. — Постойте, — спохватилась женщина, — вы куда? Это частная собственность! Вы не имеете права входить в квартиру без разрешения хозяев… — Но вы меня не выдадите, верно? — он лукаво ей подмигнул, — вам же не нужны эти чертовы неприятности? Вторжение в частную жизнь было поистине ошеломляющим. Что за бес в него вцепился? Он широким шагом пересек гостиную, предвкушая удовольствие, цапнул ручку на двери в спальню. Но та уплыла из рук, и на пороге вырос Павел — сын Татьяны Вениаминовны. Тоже не сказать, что расчесан и заправлен. Но штаны на месте, а это главное. Глаза затравленно блуждали. Узрев Турецкого, он испустил протяжный вздох облегчения. — Вдруг из маминой из спальни, — не удержался от комментария Турецкий. — Очень остроумно, — буркнул Павел, перехватывая взгляд объявившейся в глубине гостиной Галины. Она тоже тяжело дышала, волновалась. — Кстати, господин сыщик, вас никогда в детстве не мучил вопрос, что делал Мойдодыр в маминой спальне? — В детстве ни разу, — признался Турецкий. — Но не думаю, что, в силу некоторых особенностей своей конструкции, он делал там что-то предосудительное. В отличие от вас. — А вам какое дело? — у будущего труженика сценических подмостков сжались кулаки. |