Книга Путешествие внутрь страха, страница 15 – Эрик Эмблер

Грэхем едва не засмеялся. Картина, предлагавшаяся его взору, обладала незамысловатой прелестью полностраничной иллюстрации из мужского журнала. Воплощенная мечта делового человека: очаровательная светловолосая артистка в браке без любви, нуждавшаяся в покровителе, — дорогой товар, продающийся сегодня по сниженной цене.

— Танцовщицам, должно быть, нелегко приходится, — сухо заметил он.

— О да. Многие считают, что у нас не жизнь, а сплошное веселье. Если б только они знали!

— Вы правы. Подмораживает. Может, зайдем внутрь и выпьем?

— Было бы здорово. — Она прибавила с подчеркнутой сердечностью: — Я так счастлива, что мы путешествуем вместе. Боялась, что стану скучать, а с вами мне будет весело.

Грэхем улыбнулся в ответ; улыбка получилась несколько натянутой. Он начинал подозревать, что выставляет себя в глупом свете.

— Кажется, нам сюда.

Они вошли в салон — узкую комнату футов тридцати в длину с двумя дверями: одна выходила на навесную палубу, другая — на верхнюю площадку ведущего к каютам трапа. Вдоль стен располагались обитые серой тканью сиденья, в одном конце были привинчены к полу три круглых обеденных стола — как видно, отдельной столовой здесь не имелось. Несколько стульев, карточный столик, шаткий письменный стол, радиоприемник, пианино и потертый ковер довершали обстановку. В дальнем углу виднелась дверь из двух половинок с прибитым к нижней деревянным прилавком — бар. За дверью стюард распечатывал блоки сигарет. Если не считать его, салон пустовал.

Они сели.

— Что будете пить, миссис… — неуверенно начал Грэхем.

Она усмехнулась:

— У Хозе фамилия Галлиндо, но я ее терпеть не могу. Зовите меня Жозеттой. Мне, пожалуйста, виски и сигарету.

— Два виски, — заказал Грэхем.

Стюард высунул голову и неодобрительно на них взглянул:

— Виски? E molto саго, ^[28] — предупредил он. — Très cher. Cinque lire. ^[29] По пять лир. Очень дорого.

— Дорого. Но мы все равно возьмем.

Стюард скрылся в баре и загремел бутылками.

— Мы его разозлили, — сказала Жозетта. — Видно, не привык к пассажирам, которые заказывают виски. — Она явно получила удовольствие от заказа и от замешательства стюарда. В электрическом свете салона манто смотрелось дешевым и поношенным, но она расстегнула его и расправила на плечах так, словно это были соболя. Грэхем вопреки своим убеждениям почувствовал к ней жалость.

— Давно вы танцуете?

— С тех пор как мне исполнилось десять. А это случилось двадцать лет назад. Видите, я не хочу врать про свой возраст, — гордо заметила она. — Родилась я в Сербии, но называюсь венгеркой — лучше звучит. Родители у меня были очень бедные.

— Но честные, само собой.

Жозетта казалась слегка озадаченной.

— Нет, отец честностью не отличался. Он был танцором, украл деньги у кого-то из труппы и попал в тюрьму. Потом началась война, и мать забрала меня в Париж, где о нас одно время заботился весьма состоятельный человек и мы жили в отличной квартире. — Она вздохнула: великосветская дама, тоскующая о днях минувшей славы. — Потом он разорился, и матери опять пришлось танцевать. Она умерла в Мадриде; меня оттуда привезли в Париж и отдали в женский монастырь. В монастыре было ужасно. Что сталось с отцом — не знаю. Наверно, его убили на войне.

— А Хозе?

— Встретила его, когда выступала в Берлине. Он не ладил со своей тогдашней партнершей. Страшная сука была, — просто добавила она.

— И давно вы познакомились?

— Три года назад. Где только с тех пор не побывали. — Жозетта поглядела на Грэхема с нежной заботой. — Но вы устали. Выглядите утомленным. И лицо порезали.

— Пытался бриться левой рукой.

— Какой у вас дом в Англии? Милый?

— Жене нравится.

— Ух ты. А жена-то вам нравится?

— Очень.

— Вряд ли мне понравилось бы в Англии, — задумчиво произнесла она. — Там вечно дожди, туман. Я люблю Париж. Нет лучше места, где поселиться, чем парижская квартира. И стоит недорого.

— Правда?

— За тысячу двести франков в месяц можно найти совсем неплохую квартиру. В Риме не так дешево; я снимала там квартиру — хорошая, но обходилась в полторы тысячи лир. У меня тогда был богатый жених. Торговал автомобилями.

— Это еще до Хозе?

— Конечно. Мы собирались пожениться, только ему никак не удавалось развестись со своей женой в Америке. Он обещал, что все устроит, но в конце концов выяснилось, что ничего не получится. Жаль было. В той квартире я прожила целый год.

— От него вы и научились английскому?

— Да. Хотя немного выучила еще в том ужасном монастыре. — Она нахмурилась. — Но я все рассказываю о себе. А о вас ничего не знаю — только что вы инженер, у вас милый дом и жена. Вы задаете вопросы, а сами ничего мне не говорите. Я до сих пор не представляю, зачем вы здесь. Это не очень красиво.

Отвечать Грэхему не пришлось: еще один пассажир зашел в салон и приблизился к ним с явным намерением познакомиться.

Он был коренастым, широкоплечим и неопрятным, имел тяжелый подбородок и бахрому седых, с перхотью, волос вокруг лысины. Улыбка застыла на лице, как у куклы, — словно он вечно оправдывался за то, что существует.

Пароход слегка качнуло на волне, но по тому, как пришедший, пересекая комнату, хватался за спинки стульев, можно было подумать, что разразилась буря.

— Много качает, да? — сказал он по-английски и опустился на стул. — А! Так вот лучше. — Он с любопытством посмотрел на Жозетту и повернулся к Грэхему: — Я слышу — говорят на английский, и мне сразу интересно. Вы англичанин, сэр?

— Да. А вы?

— Турок. Тоже ехать в Лондон. Торговля очень хороший. Буду продавать табак. Мое имя — мистер Куветли, сэр.

— Я Грэхем. А это сеньора Галлиндо.

— Сильно рад. — Не вставая со стула, мистер Куветли согнулся в поклоне. — На английский говорю не очень хорошо, — добавил он без всякой необходимости.

— Это трудный язык, — холодно ответила Жозетта, явно недовольная вторжением.

— Моя жена, — продолжал мистер Куветли, — не знает на английский ничего. Потому ее не беру. Она в Англии не бывал.

— А вы?

— Бывал, сэр. Три раза — продавал табак. Раньше не много продавал, а теперь много. Теперь война. Американские корабли больше не ходят в Англию. Английские корабли возят из Америки пушки и самолеты, для табака места нет. Потому Англия много покупает табак у Турции. У моего босса торговля очень хороший. Фирма «Пазар и К°».