Книга Путешествие внутрь страха, страница 27 – Эрик Эмблер

Грэхем заказал виски.

— Виски? — Хозе присвистнул и выпрямился на стуле. — Англичанин пьет виски! — объявил он. Затем, поджав губы, изобразил гримасу врожденного аристократического слабоумия и проговорил с манерным акцентом: — Глоточек виски мне, старина!

Ухмыльнувшись, он огляделся по сторонам, ища одобрения.

— Так он себе представляет англичан, — вставила Жозетта. — Хозе глупый.

— Не думаю, — возразил Грэхем. — Просто он не был в Англии. Очень многие из тех, кто не бывал в Испании, убеждены, что от всех испанцев пахнет чесноком.

Матис хохотнул.

Хозе приподнялся со стула:

— Вы что, оскорбить меня хотите?

— Нисколько. Всего лишь заметил, как распространены подобные заблуждения. А от вас, например, совсем чесноком не пахнет.

Хозе снова сел.

— Рад слышать, — многозначительно произнес он. — Если мне только покажется, что…

— Помолчи, — осадила его Жозетта. — Ты выставляешь себя на посмешище.

По счастью, в эту минуту появился сияющий мистер Куветли, и беседа перетекла в другое русло.

— Я пришел, — обратился мистер Куветли к Грэхему, — просить вас со мной выпить.

— Очень мило с вашей стороны. Но я уже сделал заказ. Может, это вы выпьете со мной?

— Вы сильно добры. Я, пожалуйста, буду вермут. — Он сел. — Вы повидали, что у нас новый пассажир?

— Да, месье Матис мне его показывал. — Грэхем взял у стюарда виски и заказал мистеру Куветли вермут.

— Греческий джентльмен, именем Мавродопулос. Он коммерсант.

— И чем же занимается? — Грэхем с облегчением убедился, что может обсуждать месье Мавродопулоса довольно спокойно. — Какие ведет дела?

— Мне все равно, — отозвалась Жозетта. — Я его только что видела. Уф-ф!

— А что с ним не так?

— Ей нравятся только простые и чистенькие, — мстительно проговорил Хозе. — А тот грек с виду грязный. Он бы и пах, пожалуй, грязно, но душится дешевым парфюмом. — Хозе послал воздушный поцелуй. — Nuit de Petits Gars! Numéro soixante-neuf! Cinq francs la bouteille. ^[40]

Лицо мадам Матис застыло.

— Ты невыносим, Хозе, — сказала Жозетта. — К тому же твой собственный парфюм стоит всего пятьдесят франков за флакон. Не надо так больше — это непристойно. Мадам не привыкла к твоим шуточкам и может обидеться.

Но мадам Матис уже обиделась.

— Как вам не стыдно, — гневно промолвила она. — Такое и при одних мужчинах говорить неприлично, а с вами здесь дамы!

— Да, — поддержал Матис. — Мы не ханжи, но некоторые вещи лучше в порядочном обществе не произносить.

Ему, похоже, было приятно хоть раз в чем-то согласиться с женой. Та сперва даже растерялась. Супруги решили выжать из случая все, что могли.

— Месье Галлиндо должен извиниться, — сказала мадам Матис.

— Я настаиваю, чтобы вы извинились перед моей женой, — добавил Матис.

— Извиняться? За что? — Хозе недоуменно вытаращился на них.

— Он извинится, — откликнулась Жозетта и, повернувшись к Хозе, перешла на испанский: — Извинись, дурак скабрезный. Хочешь нарваться на неприятности? Разве не видишь, что он рисуется перед женой? Он тебя на клочки разорвет.

Хозе пожал плечами:

— Ладно. — Он высокомерно посмотрел на французов. — Я извиняюсь. Не понимаю за что, но извиняюсь.

— Моя жена принимает извинения, — сухо отозвался Матис. — Они не слишком учтивые, но мы их принимаем.

— Офицер говорит, — тактично вставил мистер Куветли, — что Мессину мы не увидим: темно будет.

Однако неуклюжая попытка сменить тему оказалась излишней: в эту секунду через дверь, ведущую на прогулочную палубу, вошел Банат.

Несколько мгновений он стоял, глядя на собравшихся: пальто распахнуто, в руке шляпа — как человек, зашедший укрыться от дождя в картинную галерею. От недостатка сна бледное лицо вытянулось, под маленькими, глубоко посаженными глазами залегли круги; толстые губы слегка кривились, будто его мучила мигрень.

Грэхем почувствовал, как сердце учащенно забилось где-то в горле. Перед ним стоял его убийца. Рука, сжимавшая шляпу, — та самая, что сделала выстрелы, оцарапавшие правую ладонь, которую Грэхем протянул сейчас за стаканом виски. Этот человек убивал когда-то всего за пять тысяч франков — не считая издержек.

От лица отхлынула кровь. Грэхем бросил на вошедшего только один быстрый взгляд, но весь его облик успел запечатлеться в уме — от пыльных коричневых туфель до нового галстука, засаленного мягкого воротника и глупого усталого лица. Грэхем отхлебнул виски и увидел, что мистер Куветли улыбается новому попутчику. Остальные смотрели безучастно.

Банат медленно зашагал к бару.

— Добрый вечер, месье, — поздоровался мистер Куветли.

— Добрый вечер. — Слова прозвучали еле слышно, словно любезность мистера Куветли была Банату противна и он с трудом заставил себя ее принять. Подойдя к бару, он что-то шепнул стюарду.

Когда он прошел мимо мадам Матис, та нахмурилась; потом Грэхем тоже уловил сильный аромат розового масла — и вспомнил, как полковник Хаки спрашивал, чем пахло в номере «Адлер палас» после покушения. Вот и разгадка. От этого человека разило духами. На всем, к чему он прикоснется, должен оставаться запах.

— Вы далеко едете, месье? — задал вопрос мистер Куветли.

Банат тяжело посмотрел на него:

— Нет. В Геную.

— Красивый город.

Банат, не ответив, отвернулся и взял выпивку. На Грэхема он ни разу не взглянул.

— По-моему, вы не искренне говорите, что всего лишь утомились, — строго заметила Жозетта. — На вас лица нет.

— Вы утомились? — спросил мистер Куветли по-французски. — Ах, тут я виноват. С древними памятниками так всегда: много приходится ходить пешком.

От Баната он, кажется, отступился как от безнадежного и не стоящего усилий.

— Нет, что вы. Мне понравилась наша прогулка.

— Это все вентиляция, — упрямо повторила мадам Матис.

— В самом деле душновато, — уступил ей муж. Он старательно говорил так, чтобы обращаться ко всем, кроме Хозе. — Хотя чего можно ожидать за такие скромные деньги?

— Скромные?! — воскликнул Хозе. — Ничего себе! По мне, так поездка обошлась недешево. Я не миллионер.

Матис побагровел.

— Есть и более дорогие способы доехать из Стамбула в Геную.

— Всегда для всего есть более дорогие способы, — парировал Хозе.