Книга Ночной блюз, страница 15 – Камилла Верден

Дороти вернулась за стол. Ее темно-карие глаза встревоженно блестели.

— Он что, приезжал вчера к вам?

— Да, буквально на минуту, — ответила Клэр.

— Но… Зачем?

— Это меня и саму интересует. Только Филипп, Мэтью и Роджер упорно хранят молчание и никому из нас не рассказывают, чего именно хотел этот Вильям. — Клэр немного подалась вперед. — Мне известно только одно: он приходил поговорить об Эмете Симмонсе. А это плохой знак.

Сгущались сумерки. Вильям сидел на скамейке во дворе и курил. Вообще-то он избавился от этой отвратительной привычки четыре года назад, но в последнее время все складывалось так неудачно и странно, что ему вновь безумно захотелось успокоить нервы столь примитивным и пагубным способом.

Всю вторую половину дня он непрерывно работал: привел в порядок еще одно подсобное помещение, приступил к ремонту задней стены дома: правая нижняя его часть находилась в состоянии, близком к аварийному. Обедать он не стал, сказав, что поел в городе, не пришел и на ужин, сославшись на отсутствие аппетита. С трех часов дня до шести вечера ему помогал Тедди. Присутствие этого славного ребенка и работа отвлекали от навязчивых мыслей.

Сейчас, когда Тедди уже спал, а трудиться больше не было сил, отделаться от мрачных дум не представлялось возможным.

Узнав о том, что Дороти в дружеских отношениях с Симмонсами, он испытал очередное потрясение. Не сегодня завтра правда должна была всплыть на поверхность.

Если Дороти станет известно, кто я такой, она незамедлительно вышвырнет меня на улицу, размышлял он, делая очередную затяжку. Наверняка Леонард ей ненавистен. И даже если счет, открытый им на имя Тедди, окажется огромным, терпеть меня, его брата, в собственном доме она не станет.

Он твердил себе, что должен проваливать из этого города, из жизни Дороти и Тедди, но чувствовал, что без них будет уже не в состоянии жить по-прежнему. Ни перспективная работа, ни Аберистуит уже не влекли его к себе, как раньше, и не казались единственным спасением от беспощадного одиночества.

Проклятье! — ругался он про себя и закуривал очередную сигарету. Надо было сегодня же найти в Кардиффе какого-нибудь юриста и попросить его рассказать Дороти об открытом на имя Тедди счете, а самому уехать. Все очень просто! Нет же! Я остаюсь, тем самым все более запутывая ситуацию!

Его внимание привлек загоревшийся на террасе свет, и он потушил недокуренную сигарету. От голода, дыма и переживаний голова шла кругом.

На крыльце появилась Дороти. На ее плечах белела легкая шаль, накинутая поверх платья с короткими рукавами.

Повинуясь какому-то внезапному порыву, Вильям вскочил со скамейки и торопливо подошел к ней.

— Посвежело, — заметил он. — Возможно, ночью пойдет дождь.

— Похоже на то, — сдержанно ответила Дороти.

Последовало тягостное молчание.

— Вы так старательно ремонтируете ферму, — вновь произнесла женщина, гордо приподнимая голову. — Надеетесь, что в конце концов она все же перейдет в собственность ваших друзей Симмонсов?

Услышать подобное Вильям никак не ожидал.

— Кто сказал вам, что они мои друзья? — выпалил он.

Дороти саркастически улыбнулась.

— Никто. Но мне сообщили, что вчера вечером вы заявились к ним домой.

Вильям нервно сглотнул.

— Много лет назад моя мама была знакома с Эметом Симмонсом.

Дороти пристально смотрела на него, как будто ждала продолжения рассказа.

— Она умерла, когда я был восьмилетним ребенком, — добавил Вильям. — Совсем недавно мне в руки попало одно старое письмо…

— Теперь я прекрасно понимаю, что вы задумали! — Дороти скрестила руки на груди.

Мужчина обхватил голову ладонями. Все шло наперекосяк, с каждым днем ситуация больше и больше осложнялась.

— О Господи! Дороти, дорогая, очень вас прошу: только не думайте, что я пытаюсь помочь Симмонсам прибрать к рукам вашу ферму. Я с радостью рассказал бы вам, что привело меня к этим людям, но не могу, так как сам не понимаю слишком многого.

Дороти порывисто рассмеялась.

— Ответьте мне честно: если бы вы были на моем месте, поверили бы в свои слова, а? — В этот момент от нее веяло какой-то удивительной внутренней силой, а глаза ее горели так яростно, что, казалось, способны были ослепить. — Вы появляетесь в тот момент, когда мои дела совсем плохи, и навязываетесь мне в качестве работника. При этом не говорите ни слова о том, что каким-то образом знакомы с Филиппом, Мэтью и Роджером, а ведь именно эти люди вот уже много лет мечтают купить мою ферму!

— Дороти, уверяю вас, вы сильно заблуждаетесь, — произнес Вильям устало. — Если хотите, я уйду от вас. Хоть прямо сейчас.

— Не угрожайте мне, Доусон, — процедила она сквозь зубы. — Признайте же сами: слишком многое говорит не в вашу пользу. Вы заставили моего маленького сына поверить в то, что готовы быть его другом, меня затащили к себе в комнату и поцеловали…

Она резко замолчала, отвернулась и протянула руку, собираясь открыть дверь и войти в дом.

Вильям не дал ей такой возможности, загородив собою путь.

— Позвольте, я все-таки кое-что объясню вам, — произнес он взволнованно. — Ваш сын… Этот мальчик действительно запал мне в душу. А поцелуй… Я ведь уже говорил вам, что очень сожалею о своем…

— Я уже говорила вам, что мне неприятно слышать о ваших сожалениях, — перебила его Дороти, гневно сверкая глазами.

Разозлился и Вильям.

— По-моему, вы жаждете услышать от меня, что я ни капли не раскаиваюсь в том, что сделал вчера вечером. А еще то, что я мечтаю поцеловать вас еще раз. Ладно, слушайте: я действительно об этом мечтаю. — Он обнял ее за талию, привлек к себе и прильнул губами к ее губам.

Настолько пылко и жадно Дороти не целовал никогда ни один мужчина. В этом поцелуе она растаяла, как снежинка на теплой ладони.

Отстранившись, Вильям перевел дыхание и прошептал:

— Обещаю: больше ни разу не скажу вам, что сожалею о подобных своих действиях.

Он провел пальцем по ее щеке, спустился по ступеням и решительно зашагал к задней части дома, опасаясь дать ей еще какое-нибудь обещание. Обещание, которое не сможет выполнить.

Наутро Дороти проснулась в отличном настроении. Приняв душ и одевшись, она вошла в кухню и принялась с особым вдохновением готовить завтрак.

Ровно в шесть тридцать хлопнула дверь черного хода, и она поспешно пригладила волосы, ожидая, что вот-вот встретится с Вильямом. Но в кухню вошла Анна.

— Доброе утро, девочка моя! Вильям попросил передать, что позавтракает позднее. Он продолжает заниматься задней стеной.

Помыв руки, Анна уселась за стол.