Книга Время любить, страница 20 – Барбара Гилмур

— Так кухня выглядит получше, — заметила Джиллиан.

— Твоя мать уже давно высказала о ней верное мнение.

Дэвид пытался ее уговорить куда-нибудь пойти, но Джиллиан отказалась:

— Я потратила весь день, сегодня вечером мне нужно поработать.

Он понял, что она имеет в виду книгу.

— Она готова?

— Почти.

— Слава богу!

Дэвид произнес это с таким чувством, что они оба рассмеялись. Он обнял ее, и Джиллиан уткнулась лицом в его пальто. Дэвид заметил, что она на грани истерики, и понял, что она слишком переутомилась. Но он ничего не мог поделать. Надо было ждать. Он не мог силой вытащить ее отсюда. Она уедет, когда сама будет готова.

Марион появилась в субботу днем. Она приехала на пятилетнем «бентли». Джиллиан вышла встретить ее к воротам и удивилась:

— Здорово! Как отец отнесся к этой покупке?

Кевин почти ничего не сказал. Деньги его не беспокоили. Марион выбрала машину, которую выбрал бы молодой человек со средствами — быструю, мощную. Кевин решил, что это своего рода бунт, ведь Марион никогда быстро не ездила. Если таким образом она решила сопротивляться надвигающемуся возрасту, то он ничего не может поделать.

Марион ответила:

— Никак. Она ведь влезает в гараж. Конечно, требуется больше бензина, но зато она ездит быстрее.

Она вышла из машины и посмотрела на школу.

— Выглядит еще страшнее, чем в прошлый раз.

Джиллиан жестко ответила:

— Не говори, что я тебя не предупреждала. Тебе будет противно здесь жить.

Марион поцеловала дочь с неожиданной теплотой.

— Милая, я так рада увидеть тебя.

Она намеренно собиралась подчеркнуть различие между школой и домом Джиллиан, показать ей, что у нее нет нужды мириться с этим убогим местом. Ее реакция на обустройство кухни оказалась именно такой, как и ожидала Джиллиан, и, хотя она отказалась иметь дело с печкой, она не позволила этим заниматься и Джиллиан.

— Ты, конечно, можешь рискнуть и приготовить на ней завтрак, после чего мы взлетим на воздух, но лучше все-таки, если мы будем есть в кафе.

— Последние месяцы она работала нормально.

— Чушь, ты слишком похудела. Ты вообще ею пользуешься?

— Думаешь, я ем все сырое?

— Ты выглядишь так, словно выбираешь только то, что можно есть сырым.

— Я совершенно здорова, — упрямо повторила Джиллиан.

Марион раздраженно спросила:

— Как можно быть здоровой в таком месте?

Джиллиан поняла, что у этого разговора нет конца. Она попыталась прекратить его:

— У меня нет времени выходить. Мне надо закончить книгу.

— Ты закончишь ее быстрее, если хорошенько поешь.

В таком настроении с Марион спорить было бесполезно. Джиллиан это знала и замолчала.

Марион считала, что Анна со своим желанием хорошо проводить время гораздо благоразумнее. Дэвид, которого Марион впервые встретила перед отъездом, произвел на нее благоприятное впечатление. Он мог бы стать хорошим мужем — разумным, надежным, добрым.

Она попыталась убедить в этом Джиллиан:

— Чувства Дэвида к тебе очевидны. Ты часто с ним видишься?

— Он приезжает довольно часто, — небрежно отозвалась Джиллиан.

Они сидели у огня в маленькой гостиной. Голова Брэнди лежала у Марион на коленях. Марион поняла ответ Джиллиан по-своему и попыталась переменить тему.

— Говоришь, кто-то из родителей подарил тебе этого прекрасного пса?

— Да, Иан Роско, отец Стивена.

— Как думаешь, я встречусь с ним?

— Нет, — злорадно ответила Джиллиан, а потом добавила более спокойно: — Зачем?

Марион, слишком проницательная, чтобы задать вопрос, пожала плечами:

— Похоже, ты беспокоишься о его сыне.

— Я беспокоюсь обо всех детях.

Марион сдержала смех. Джиллиан сидела на коврике и отблески пламени играли на ее лице. Ей можно было дать не больше семнадцати, и Марион не могла отнестись серьезно к тому, что она управляет школой. Она говорила о своих учениках так, словно была им всем матерью, но этот мальчик Роско… Тут было что-то другое. Она слишком тревожилась за него.

Марион подумала, что, возможно, именно из-за работы над книгой Джиллиан стала склонна к преувеличениям. Она явно беспокоилась о Стивене Роско, возможно, и безо всякой причины. Марион видела книгу в комнате смежной со спальней. Черновик выглядел громоздким и неопрятным. Она не читала его, хотя такая возможность у нее и была. Она продолжала надеяться, что Джиллиан сама предложит, но та не предлагала. Марион, конечно, было любопытно, но в то же время она не воспринимала это увлечение своей дочери, всерьез. Вряд ли у Джиллиан есть талант к написанию книг, ведь этим не занимался никто в семье. Наверное, она потратила на книгу много часов и ей это нравилось, иначе бы она писать не стала. Но Марион не могла поверить, что Джиллиан в состоянии написать что-нибудь стоящее. Она считала это временным капризом, чем-то вроде детской болезни, которую надо пережить один раз, чтобы никогда больше не подхватить. Она знала, что Джиллиан приехала в школу из-за книги. Как и Дэвид, она была рада, что книга почти готова.

Джиллиан поднялась.

— Я должна проверить, что на ночь все заперто.

Марион поежилась.

— Ради бога! Ты должна была сделать это раньше.

— Я и сделала. Это уже инстинкт, но я все равно никогда не уверена, что я проверила, если ты меня понимаешь.

Марион понимала. Она знала, как Джиллиан ненавидит эти одинокие ночи. Она твердо сказала:

— В конце года ты должна уехать. Напиши заявление.

Джиллиан тоже об этом думала. Заявление надо было написать за шесть недель. У нее не очень много времени. Книгу можно перепечатать начисто. Больше ее здесь ничто не держит после того, как она приведет в порядок последние главы. Ее мысли вернулись к Стивену. Он будет скучать. Ему будет нелегко привыкать к новой учительнице. Эта мысль беспокоила Джиллиан, и она не могла от нее избавиться.

Во время каникул Кейт решила попытаться наладить отношения со Стивеном. Иан так ничего и не решил насчет интерната, и у нее было достаточно здравого смысла, чтобы не настаивать. Для Кейт дети принадлежали совсем к другому миру и должны были жить среди себе подобных. То, что Стивен был сыном Иана, не упрощало ее задачу. Она не видела в нем Иана. Рейчел она знала мало. Он был сыном Рейчел и говорил так же неуверенно. С Кейт, как и Рейчел, он вел себя изысканно вежливо. С открытой неприязнью она могла бы смириться, но эта холодная настороженность напоминала ей поведение взрослого и сильно раздражала.