Онлайн книга «Спящий»
В кабинете Альберта оказалось едва ли теплее, чем в коридоре. Единственной его привилегией была возможность курить прямо за рабочим столом: когда я переступил через порог, под потолком так и витали густые клубы дыма. – Лео! – удивился поэт, который размазывал по лицу белесую массу, консистенцией и внешним видом походившую на вазелин. – Я тут… – Нет! – выставил я перед собой раскрытую ладонь. – Ничего не объясняй. Не хочу вникать в ваши богемные дела. – Брось! – рассмеялся Альберт и продолжил растирать мазь. – Это состав для защиты от солнца. Без него я бы не пережил лето в Монтекалиде! У поэта действительно была аллергия на прямые солнечные лучи, но я лишь недоверчиво хмыкнул. – На улице дождь идет, Альберт. – Не важно! – отмахнулся поэт и передвинул на край стола жестяную банку с закручивавшейся крышкой. На этикетке белокожий вампир преспокойно стоял под солнечными лучами и улыбался. – Наука творит чудеса, – усмехнулся я, усаживаясь в кресло. Альберт вытер излишки мази бумажной салфеткой, выкинул ее в корзину для мусора и спросил: – Какими судьбами? – Лилиана уехала повидать родителей. – О! – обрадовался поэт, открывая ящик стола. – Значит, по времени мы не ограничены! – Он достал бутылку вина и принялся срезать сургуч. – Лео, что будешь пить? – А как же репетиция? – Уже закончилась. Но раз здоровье моей ненаглядной супруги снова в порядке, я могу позволить себе немного задержаться на работе! – Елизавета-Мария заезжала днем? – О да! – подтвердил Альберт. – Ее новый образ вызвал настоящий фурор! Уверен, об этом напишут в своих колонках все светские обозреватели! – Рад за вас. – Лео, ты не ответил – что ты будешь пить? Я оглядел кабинет Альберта с единственным окошком под самым потолком и практически полным отсутствием мебели и спросил: – А чай у вас можно заварить? – Чай? – скривился Брандт. – Мы столько времени не виделись, а ты собираешься пить какой-то чай?! – Это лечебный сбор. Надо привести нервы в порядок. Поэт закатил глаза и покинул кабинет. Вскоре он вернулся и выставил на стол заварочник и чайник с кипятком. – Забрал у швейцара? – догадался я. – У ночного сторожа, – поправил меня Альберт и развел руками. – Ну и чего ты ждешь? Наливай! Поэт откупорил вино, я принялся заваривать чай. Потом мы чокнулись стаканами и повели неспешный разговор обо всем сразу и ни о чем конкретно. Чайный сбор слепого рисовальщика подействовал на меня успокаивающе. Все проблемы стали казаться далекими и несерьезными, но сна при этом не было ни в одном глазу. Ясная голова, бодрость и нежелание подниматься из кресла удивительным образом сочетались друг с другом, да и Альберт сегодня оказался в ударе и просто сыпал байками из своей театральной жизни. Когда совершенно неожиданно для нас настенные часы пробили час ночи, поэт задумчиво потер переносицу и поинтересовался: – А есть ли смысл ехать домой? – Елизавета-Мария? – напомнил я. – Будет дуться, но мне надо перевести дух. Давай как в старые добрые времена просто посидим и поговорим! Ты, я и никого больше. Семейная жизнь – это просто замечательно, но только знал бы ты, как я скучал по всему этому! Альберт Брандт обвел рукой кабинет, и я кивнул, давая понять, что прекрасно понимаю его настроение. А как иначе? Всех нас время от времени посещают подобные мысли. – Устроить тебе экскурсию? – предложил поэт. – А давай! – не стал отказываться я. Домой в итоге мы не поехали. 8 Альберт заснул прямо за столом. К чести поэта, прикорнул он уже около семи утра, а всю ночь напролет болтал будто заведенный. Я медленно и осторожно поднялся из кресла, ухватился за подлокотник, несколько раз присел, разминая ноги, и отправился в уборную. Облегчился, а на обратном пути завернул к вахтеру, на столе которого вчера вечером приметил телефонный аппарат. Смена вздорного дедка еще не началась, а ночной сторож где-то спал, поэтому никто не помешал мне позвонить в контору Рамона Миро. И хоть особых надежд на успех я не питал, мой напарник оказался уже на месте. – Лео, где тебя черти носят?! – прошипел он в трубку. – Я нашел твоего Линча еще вчера! – Так быстро? – удивился я. – Это его настоящая фамилия! – огорошил меня Рамон. – Уверен? – Мой человек в картотеке поднял личное дело – фотография совпадает с твоим рисунком. – Что он натворил? – Политический. Находится в разработке Третьего департамента по подозрению в связях с ирландскими националистами. – Адрес? – Есть. – Заберешь меня от театра или лучше приехать на место самому? Рамон надолго задумался, высчитывая расстояние, потом нехотя признал: – Ты будешь там раньше. Только не лезь к нему один, хорошо? – Диктуй адрес. – Дом с зеленой голубятней на улице Гамильтона. – А точнее? – Гамильтона, пять, только номеров там нет. Ищи дом по голубятне. Линч снимает полуподвальное помещение, оно там одно. – Понял. – Знаешь, как добраться? Это Зеленый квартал… – Я знаю, – перебил я Рамона, поскольку имел представление, где именно располагался район, заселенный ирландцами. Неподалеку селились выходцы из Восточной Европы, преимущественно поляки и русские, и в свое время мне пришлось прожить в той округе полгода или даже год. – Дождись нас на улице, – потребовал Рамон. – Ничего не предпринимай. Понял? – Договорились, – пообещал я и повесил трубку. Потом быстро вернулся в кабинет поэта, снял с вешалки кожаный реглан, нацепил на голову фуражку и поспешил на выход, но по пути передумал и заглянул в показанный на вчерашней экскурсии запасник реквизита. Дверь запиралась на английский замок, и мне без всякого труда удалось вскрыть несложный запор парой простых булавок. Да, я без зазрения совести обворовал Императорский театр. Умыкнул потрепанную драповую пальтейку, бесформенную войлочную шапку и кудлатую бороду с завязками. Все это запихнул в котомку с ремнем через плечо, захлопнул дверь и поспешил прочь, мысленно дав себе зарок при первой же возможности вернуть тряпье обратно. Сейчас же без маскарада было никак не обойтись – кожаный реглан и фуражка были прекрасно знакомы убийце, а мне вовсе не хотелось схлопотать пару пуль в спину, дожидаясь приезда Рамона Миро. |