Онлайн книга «Немой крик»
|
Ким покачала головой. Иногда ей казалось, что ее друг вылез из машины времени, попавшей в настоящее прямиком из восьмидесятых. – Так почему же ты так завелась с этой сестрой Рэтчед? – спросил сержант. – Да потому, что мы топчемся на месте, Брайант. – Ага, застряли в районе луковых колец [56]? – В районе чего? – Для меня преступление напоминает обед из трех блюд. Все начинается с закуски, в которую ты вцепляешься, потому что элементарно голоден. Свидетели, место преступления – так что ты объедаешься информацией. А потом приходит черед основного блюда, и оно похоже, я бы сказал, на мясное ассорти. Приходится выбирать, что вкуснее. Еды становится слишком много, так же как и информации. Так что же, съесть все мясо и оставить гарнир, или остановиться на сосиске и приберечь место для десерта? Большинство людей решит, что пудинг – это лучшее, что есть в обеде, потому что когда съедаешь его, то обед кажется завершенным, а аппетит – удовлетворенным. – Это самый большой набор ерунды… – Ну да, только давай посмотрим, где именно находимся мы. Мы уже съели закуску, и перед нами два возможных пути расследования. И вот мы пытаемся понять, какой из них приведет нас к десерту. Ким отхлебнула кофе. Брайант обожал проводить аналогии, и время от времени она ему в этом потакала. – Так вот, главное блюдо становится гораздо вкуснее, если съедается под душевный разговор, – продолжил ее коллега. Стоун улыбнулась. Они действительно работают друг с другом целую вечность. – Ну, хорошо. Давай, не томи. Что же тебе подсказывает твоя душа? – Какая у нас была начальная теория? – Что Терезу Уайатт убили из личной неприязни. – А потом? – После убийства Тома Кёртиса мы решили, что убийца как-то связан с Крествудом. – И смерть Мэри Эндрюс… – Никак не повлияла на нашу теорию. – Тело, найденное в земле? – Подводит нас к мысли, что кто-то убирает людей, замешанных в преступлениях, которые произошли лет десять назад. Так что, если все суммировать, мы считаем, что человек, убивший молоденькую девочку, сейчас убивает сотрудников Крествуда, чтобы те не выдали первоначального преступления? – Вот именно, – с воодушевлением закивал Брайант. Именно здесь душа Ким и чувствовала какое-то несоответствие. – Мне кажется, это Эйнштейн однажды сказал, что если факты противоречат теории, то надо менять факты, – пробормотала она. – Что ты имеешь в виду? – Человек, который убил девочку, хладнокровен и расчетлив. Он умудрился убить и спрятать по крайней мере одно тело так, что его никто не поймал. Смог не оставить никаких улик, и убийство никто и никогда не обнаружил бы, если б не навязчивая идея профессора Милтона. А теперь вернемся к Тому Кёртису. Для убийства был использован алкоголь, но этого убийце показалось мало. Он оставил нам абсолютно ясное послание, что мужчина заслужил свою смерть. – Шеф, только не говори мне, что твоя душа нашептывает тебе то, что я предполагаю, – с трудом сглотнул Брайант. – А именно? – Что мы имеем дело не с одним, а с несколькими убийцами. – Я думаю, Брайант, – сказала Ким, отпив кофе, – что нам понадобится тарелка повместительнее. Глава 36
– Ты уверен, что она назвала именно этот адрес? – спросила Ким. – Ну да, именно «Бык и Пустомеля». Известен тем, что это второй паб на Дельфской миле. Дельфская миля была отрезком Дельф-роуд на котором было расположено подряд шесть баров. Первый, «Хлебная Биржа», располагался у банка «Куорри», а последний, «Колокол», находился в Эмблкоуте. Для многих мужчин, а в последнее время и для женщин, стало традицией проходить весь отрезок от первого заведения до последнего, поглощая по дороге столько алкоголя, сколько могли вместить их тела. Ни один уважающий себя мужчина в возрасте старше восемнадцати лет и живущий в радиусе двух миль от этой достопримечательности, не признался бы, что ему хотя бы раз в жизни не удалось пройти всю эту милю из конца в конец. Когда Брайант постучал в дверь дома Артура Коннопа, абсолютно равнодушная хозяйка рассказала ему, где можно найти ее мужа. «Бык и Пустомеля» был зданием с тремя окнами, горчичного цвета, интерьер которого был отделан красным деревом. – В одиннадцать тридцать утра? – продолжала допытываться Ким. На ее вкус, здание больше походило на заведение, в котором люди, скорее, заканчивают, а не начинают свой день. Входная дверь открывалась в маленький темный коридорчик, который предоставлял несколько альтернатив на выбор. Сразу налево был выступ; за ним располагались двери в туалеты, цвет которых совпадал с темным цветом оконных наличников, поэтому у вошедшего немедленно начинался приступ клаустрофобии. Вонь застаревшего эля была ужаснее, чем любая сцена убийства, которую Ким когда-либо видела в своей жизни. Ее друг открыл правую дверь, которая вела непосредственно в бар. Помещение было не намного светлее, чем коридор. Вдоль всей стены тянулся накрепко прикрепленный к ней диван. Его обивка была грязной, вся в каких-то пятнах. Вдоль него стояли столики, к каждому из которых было придвинуто по паре стульев. На самом правом из них лежала газета и стояло полпинты пива. Брайант подошел к стойке и заговорил с женщиной лет пятидесяти, которая протирала бокалы полотенцем сомнительной чистоты. – Артур Конноп? – спросил он. Женщина кивнула на дверь. – Только отошел отлить. В этот момент дверь распахнулась, и в нее вошел мужчина ростом не более пяти футов, который на ходу поправлял пояс брюк. – С сыром, Морин, – произнес он, проходя мимо барменши и полицейских. Барменша заглянула под исцарапанную пластмассовую крышку, изучила упаковки бутербродов, которые там находились, и положила одну из них на стойку бара. – Две монеты, – произнесла она. – И налей-ка мне пинту «Биттера» [57], – добавил мужчина, поглядывая в сторону Стоун и ее напарника. – А легавые пусть сами себе заказывают. Морин нацедила пинту пива и поставила ее на стойку. Артур отсчитал мелочь и положил деньги на заросшую грязью подставку для кружек. – Мы ничего не будем, спасибо, – сказал Брайант, и Ким мысленно поблагодарила его. Конноп протиснулся между диваном и одним из столов и уселся. – Ну, и шо надо? – спросил он, когда полицейские уселись на стулья напротив него. |