Книга Искушение, страница 48 – Дженнифер Ли Арментроут

Рен шагнул ко мне и проговорил негромко:

– Случилось то, что через пять секунд ты испытала бы лучший оргазм в жизни.

Ох, нет, неужели он это сказал.

– Ах ты… – прошипела я. И что прикажете на это отвечать? – Я притворялась, – наконец нашлась я. – Играла.

Нас разделяли считаные сантиметры. Мне безумно захотелось ему врезать, когда он рассмеялся в ответ.

– Играла? То есть ты хочешь сказать, что твое тело тоже притворялось?

– Ты что, плохо расслышал?

– Айви, детка… – Рен еле слышно усмехнулся. – Ты совсем не умеешь врать, ты знаешь это?

Я сжала кулаки.

– А я и не вру.

– Ну ладно, допустим. Тогда как ты объяснишь, что у тебя трусики намокли так, что хоть выжимай?

Я вытаращилась на Рена. Меня охватил жгучий стыд. А Рен не унимался:

– Держу пари, что могу попробовать, какая ты на вкус, если оближу пальцы. И ты еще будешь мне рассказывать, что притворялась? Значит, эта нежная штучка меж твоих ног – прекрасная актриса.

Не раздумывая, я набросилась на него. О нет, никаких девчачьих пощечин. Я целила кулаком ему в челюсть. К несчастью, Рен оказался проворнее и схватил меня за запястье.

– Некрасиво с твоей стороны, – заметил он. – Мало того, что врешь, так еще и дерешься.

Я не помнила себя от злости.

– Ах ты нахал! Самовлюбленный кре…

– Ты не притворялась. И ты не играла, – перебил меня Рен, и в голосе его не слышалось ни капли насмешки. – Ты терлась о мою руку, и знаешь что: в этом нет ничего плохого. Плохо то, что ты сейчас делаешь вид, будто между нами ничего не было. Это же бред! Ты вспыхиваешь, как фейерверк, стоит мне к тебе прикоснуться!

– Я…

Я врезалась спиной в бетонный столб. Не успела я опомниться, как Рен прижался ко мне всем телом и проговорил, наклонившись к моему лицу:

– Даже не ври мне, будто притворялась. Мы оба знаем правду. Я тебя хочу. По-моему, я предельно ясно это продемонстрировал.

– Ясно как день, – бросила я. Вся эта ситуация меня взбесила, и у меня была на то тысяча и одна причина.

Губы Рена дрогнули.

– Что с тобой такое? – Он положил мне руку на бедро и нежно сжал его. – Или ты до сих пор его любишь? – Рен качнул головой.

Я застыла: меня словно холодной водой окатили.

– Что?

– Ты все еще любишь того парня, который умер? В этом все дело?

У меня в голове не укладывалось, что он осмелился спросить меня об этом, вспомнить о Шоне, да еще в такой момент. Как он мог? Он плюнул мне в душу! Но я все равно ответила:

– Ну… в каком-то смысле я всегда его буду любить.

– То есть ты в него уже не влюблена.

Я не нашлась, что ответить, и потупилась. Смерть Шона меня опустошила, и то, что я отчасти была в ней виновата, мучило меня, но я уже начала оправляться от утраты. По крайней мере, я не думала о нем, как о мужчине, и не стала бы врать Рену, используя Шона как причину отказа.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Зачем я тебе? – дрожащим голосом спросила я. – Ты меня совсем не знаешь.

Рен недоверчиво уставился на меня.

– Зато я знаю, что завтра может и не быть. Нет никакой гарантии, что мы доживем до завтра или до следующей недели. Если чего-то хочешь, нужно действовать сразу. Мне не нужно знать историю твоей жизни, чтобы тебя захотеть. И не надо ловить меня на слове, а то я уже по глазам вижу, что ты мне сейчас ответишь. Я хочу узнать твою историю. И тебя. Я хочу… А, пошло все к черту.

Рен положил ладонь мне на щеку, запрокинул мою голову, и не успела я опомниться, как он меня поцеловал.

Поцелуй не был ни медленным, ни робким.

Он целовал меня так дерзко и жадно, словно заявлял права на мое тело, душу, все мое существо. Его поцелуй был требовательным; языком он раздвигал мне губы, и я… поддалась. И Рен по-животному глухо застонал, так что меня бросило в жар. Наш поцелуй становился глубже, язык Рена скользил по моему, исследовал мой рот. Он покорил меня, захватил в плен.

Наконец Рен оторвался от меня, глубоко вздохнул, впился в меня взглядом и провел большим пальцем по моей нижней губе. Зеленые глаза его горели.

– Меня никто никогда так не целовал, – прошептала я, чувствуя, как покалывает губы.

– Ох, черт, Айви, – простонал Рен и снова приник к моему рту.

На этот раз он был нежен, нетороплив, словно исследовал контур моих губ, и я… ответила ему.

Рен крепче сжал мое бедро, когда я коснулась языком его губ, снова застонал и скользнул рукой мне под платье. Его пальцы коснулись моего клитора, и меня охватила истома. Я не думала ни о чем. Мне было плевать на все. Рен подхватил меня за ягодицы, приподнял, так что я встала на цыпочки, и прижался ко мне бедрами. Я почувствовала его твердый член. Содрогаясь от острого наслаждения, я обхватила Рена за шею. Этот поцелуй был совсем другим, и я сказала ему правду: меня никто никогда так страстно не целовал.

Рен ласкал меня пальцами, и с каждым его движением я чувствовала, что вот-вот кончу. Когда это случилось, я выгнула спину и прижалась к нему еще крепче. Он что-то проговорил между поцелуями, но слов было не разобрать. Я почувствовала, как по его сильному телу прокатилась дрожь. Я не помнила себя. Я с головой погрузилась в чувства, которые он во мне разбудил.

Рен прервал наш поцелуй, прижался лбом к моему лбу, не прекращая меня поглаживать.

– Вот увидишь, я буду хорошо себя вести, – пообещал он глухо.

Я хрипло рассмеялась.

– По-моему, у тебя это уже не получилось.

– Вот еще! Если бы я не старался, я бы давно стащил с тебя трусики… – Он отодвинул тонкую ткань, и я ахнула. – И вошел в тебя глубоко-глубоко, прямо здесь, у этого чертова столба.

Меня пробрала дрожь. С одной стороны, мне безумно этого хотелось. С другой стороны, именно этого мне хотелось больше всего на свете.

– Но меня не так воспитывали, – тихо добавил Рен.

Я изумленно вытаращилась на него, но он снова поцеловал меня – на этот раз иначе. Наши губы соприкоснулись раз, другой – нежно, но так же страстно, как прежде. Я дрожала всем телом. Рен прижимался ко мне губами, и мне казалось, будто все мое существо пробуждается под его поцелуями. Я не могла ни о чем думать. По моей шее разлилось приятное тепло, разошлось по груди и ниже.

Вдруг со стороны входа в гараж послышался смех, прокатился эхом по стоянке, и мы поняли, что не одни. Рен поцеловал меня в последний раз, оторвался от меня, погладил по попе и убрал руку. Опустил меня на землю, одернул на мне платье и обхватил мою голову ладонями.

– Давай не будем торопиться, но и делать вид, будто ничего не было, тоже не станем. Хорошо? – нежно спросил он, и я едва не закричала: «Да!» – Давай посмотрим, куда нас это заведет. В конце концов, что нам еще остается? Это все, что мы можем друг другу обещать.