Онлайн книга «Прокурор Никола»
– Это что же? – Он сам почти месяц молчал, пока не ограбили его знакомого Багритова. – Наума? – Заместителя управляющего трестом. – А чего ж тот? – И Багритов милицию не вызывал. – Да что же они! – Поэтому и бесчинствовали воры! – Но почему не заявляли? – Теперь говорят, что запуганы были бандитами. – Ну чего же бояться? Раз обчистили уже! – Это у них спрашивали. – И чего? – Глазами хлопают. А банда, благодаря их бездействию, – зло засверкал глазами генерал, – бесчинствует до сих пор. За два месяца «санитары» смогли совершить несколько ограблений. Боронин уперся в Максинова своим холодящим, известным многим взглядом. – Четыре разбойных нападения, считая последнее, Леонид Александрович, – стушевался генерал. – Без жертв. Но забрали почти все. Жена Шпильмана особенно причитала по бриллиантовому колье. У Багритовых дочек сняли с ушей миллионные серьги… – Неужели бывают? Генерал только кивнул головой. – Марасисяны свои драгоценности в сейфе прятали. Самвел у себя в спальне в стену замуровал. Думал, навечно схоронил. Выдрали вместе со стеной, только дыру оставили. – А чего же? – Он ключ не выдал. Сказал, в банке хранит. Ну они ему утюг на живот. – Это ж надо подумать? – Да. В больнице отлеживался Самвел. А ключ-то в доме был. – Был все-таки? – Так они выдрали сейф и целиком увезли с собой. – Ты мне скажи! – О последнем нападении вам Моисеич рассказывал, наверное? – Ты мне скажи?.. – Последнее самым тяжким оказалось. Не надо было Инессе Самуиловне так себя вести. С бандитами не проходят такие номера. Ей бы тихо, а она на балкон, крик подняла. Боюсь, одним сотрясением мозга не кончится. В реанимации сейчас. Я только что оттуда. Врачи успокоили – в себя скоро прийти должна. – Ну смотри, Евгений Александрович! – Боронин едва дослушал генерала. – Ты знаешь, как я!.. Как мне!.. Инесса Самуиловна, кстати, правильно себя вела. По-твоему, совсем ни слова не скажи твоим бандюганам? – Леонид Александрович, – смешался генерал, – почему же мое мнение?.. – Ты знаешь! – Это хорошо, что только этим обошлось и сам Лео Георгиевич не ввязался. А то бы… – Ну? Чего замолчал? Договаривай! – Застрелить могли… – У них что же? И оружие при себе? – Было, – кивнул генерал подавленно. – Это не тот ли милицейский пистолет гуляет? – Боронин налился краской. – Новогодний! Который ты потерял! – Леонид Александрович! – Ты не смущайся. Не открещивайся. Твой пистолет. Милицейский, у милиционера твоего отобрали, значит, твой. – Да кто же его знает? Лео говорит, что грозили. А чей он, кто его знает? – Твой, твой. Сам успокаивал меня тогда, зимой, когда на милиционера они напали, что другое оружие у них не гуляет. Максинов, бледнея, молчал. – Вот, Евгений Александрович, докатились. Людей у нас с тобой с Нового года какая-то банда в страхе держит, а мы все ползаем на карачках, следы отыскиваем. – Леонид Александрович… – Молчи! Ты меня знаешь, я терпелив, но всему приходит конец. – Леонид Александрович… – Сказано – молчи! Сколько же нам еще трястись? – Все силы брошены. – Сколько, я спрашиваю? Только подумай, прежде чем ответишь. – Леонид Александрович… – Значит, чуть поумней попадаются бандюганы и тебе не по зубам? – Хорошо организованная банда. Чувствуется, что руководит умный рецидивист. – Это тебе, конечно, не хулиганье с улиц подбирать. – Не уличный преступник. Качественный скачок совершили уголовники, вы верно подметили. – Я-то подметил. А вот ты, генерал, не готов оказался. А у тебя качество уже переросло в количество. – Если бы заявления поступали сразу! А то ведь сколько утрачено! По первым преступлениям никаких следов. Одни слова. – И тысячи рублей похищены. – К миллиону тянут. – Откуда же деньги такие? – Фамильные драгоценности. У евреев, армян традиции не наши. – Вот тебе и след, как ты говоришь. Твой противник действует в среде людей богатых, которые боятся заявлять официально о своем богатстве. Куда ж ты смотришь? Или не знаешь, у кого что имеется? Так меня спроси! Я скажу! – Эта версия отрабатывается, – закивал генерал. – Мы уже отслеживаем определенную группу людей. Приставил я кое к кому своих. – Смотри, чтобы мне не жаловались. А то до смерти напугаешь! Топтунами-то своими. – Комар носа не подточит, – посуровел генерал. – Одно плохо. С запозданием бьем. Весь автомобильный парк перевернули. Угоняли они санитарные машины накануне разбойных нападений или номера меняли на фальшивые?.. Если, конечно, сам шофер не участник… – Это уж сам думай. Да не у меня в кабинете. – Меры принимаем. – Так сколько тебе? – Боронин никогда и ни о чем не забывал, поэтому его боялись, он знал об этом. – Если раньше нас не вылезут опять с очередным… эпизодом, за месяц, товарищ первый секретарь обкома партии, выскребу со дна! – Максинов вскочил на ноги, вытянулся по форме, он тоже почуял недоброе в неподвижном холодном взгляде Боронина. – Потерплю, – помедлив, не приглашая сесть, сказал тот. – Но ни дня больше! – Разрешите исполнять? – Докладывай ежедневно, – так же, без выражения, первый секретарь поизучал его, замораживая хмурыми глазами. Тягостное молчание повисло в кабинете. – Сколько уж мы с тобой? – вдруг спросил Боронин. – Долго, – смутившись и потеряв себя, ответил Максинов. – Сразу не сосчитать. – Во-от… Много уже. И генерал перестал его интересовать. Боронин и не кивнул ему на прощанье, к трубке телефона рукой прикоснулся, вроде позвонить понадобилось, – тот сам понял, что делать. А первый секретарь поспешил в район. Полдня было потеряно на всякую дребедень, а с час предстояло на одну только дорогу до совхоза… * * * Машина неслась, гладко скользя, будто не касаясь земли колесами. Под шелест шин легко думалось. По правде сказать самому себе, ехать Боронину вообще не хотелось. Никуда. Сидел бы сейчас в кабинете… Надо же когда-то взять тайм-аут в этой жизненной гонке-спешке! Лошадям? и тем отдохнуть дают, а ему?.. Поговоришь на партийных ассамблеях с другими коллегами по областям, краям – те не забывают Кисловодск, Сочи, Гагры, а он? Чем хуже? Кто не пускает? Сам себе хозяин! Это они так считают… Окружающие… Кто рядом, и особенно молодые. Те современные взгляды на все имеют. И он замечает, посмеиваются над ним. Чудачеством называют… |