Онлайн книга «Расплата за наивность»
|
Судорожно вздохнув, она бросила настороженный взгляд в сторону Давида. Опершись о стену, тот сидел, вытянув длинные ноги, и из-под полуопущенных ресниц внимательно наблюдал за ней. Поймав ее взгляд, он улыбнулся ей с загадочностью сфинкса. Вспыхнув, Аллочка круто развернулась и, выхватив из стопки чистого белья полотенце, с мрачной решимостью направилась к выходу. — Ты куда? — последовал незамедлительный вопрос. — Купаться… Жарко очень… — Не боишься? — Чего?! — она с вызовом посмотрела на него. — Гроза скоро… — ответил Давид, таинственно поблескивая глазами. Она фыркнула и, ничего не ответив, скрылась за дверью. Легко сбежав по ступенькам, Аллочка остановилась у самой кромки воды. Ее зеркальная неподвижность отражала тяжелые свинцовые тучи, которые весь день носились по небу, а теперь, казалось, собрались все в одном месте и своей мрачной тяжестью нависли над их убежищем. Внимательно оглядевшись, она подивилась внезапной тишине, воцарившейся вокруг. — Пусть сильнее грянет буря! — продекламировала она негромко, осторожно ступая в воду. Вдоволь наплескавшись, Аллочка выбралась на берег. В этот момент раздался оглушительный треск над головой, заставивший ее присесть от неожиданности. Вспышка молнии буквально ослепила ее. Взвизгнув, она схватила в охапку свою одежду и кинулась бежать. Дождь хлынул стеной. Крупные капли заскользили по телу, смывая соль морской воды. К тому времени, когда Аллочка добралась до своего пристанища, стихия разбушевалась не на шутку. Раскаты грома, чередуясь с неоновыми сполохами молнии, грохотали безостановочно. Закрыв уши руками, она слету ворвалась в домик и буквально упала на грудь Давиду. — Я же предупреждал тебя… — поглаживая ее дрожащие плечи, мягко упрекнул он. Подняв голову, Алка уставилась на него и неожиданно для самой себя попросила: — Не отпускай меня!.. Пожалуйста!.. Мне страшно!.. Очередная вспышка за окном заставила ее задрожать и еще сильнее прижаться к Давиду. Со стоном погрузив свои пальцы в ее волосы, он хрипло прошептал: — Скажи мне это!.. Пристально вглядываясь в его лицо, Алла поразилась глубине чувств, отразившихся в одно мгновение и судорогой пробежавших по крепко сжатым губам. Страсть расплавленной лавой плескалась в его черных глазах, тонкие крылья носа трепетали от сдерживаемого дыхания. — О боже мой! Давид! — выдохнула Алка и, чувствуя, что не может больше противиться натиску желания, волной нахлынувшего на нее, выдохнула: — Я хочу тебя! Я прошу — люби меня!.. Долго сдерживаемые чувства хлынули наружу, сметая все на своем пути. Желание вибрировало в каждом из них, выплескиваясь неистовыми ласками. Два наэлектризованных страстью тела соединились в яростной схватке, даря и поглощая наслаждение. Гроза — их шумный свидетель за окном — стыдливо затихла и скрылась за горами, уступая место Мужчине и Женщине… Аллочка крепко спала, разметавшись на смятых простынях. Волосы ее, в беспорядке рассыпанные по подушке, оттеняли бледное лицо. Усевшись на стул рядом с диваном, Давид разглядывал ее в неверном свете луны, льющемся из окна. Разглядывал и тосковал… Это чувство, так угнетавшее его, появилось из глубин сознания и, разрастаясь все сильнее и сильнее, затопило его разум диким страхом за эту хрупкую женщину. Давид прекрасно осознавал, что долго отсиживаться здесь он не может. Пришла пора напомнить о себе… страхом, кровью и оружием. А это значило, что будет война. Война — где нет места женщине! От мрачных размышлений его отвлек осторожный шорох за окном. Мягко ступая, Давид неслышно подошел к двери, пистолет, перед этим извлеченный из-под подушки, едва заметно подрагивал в его руках. — Давид! Это я… — негромко известил знакомый голос с улицы. Облегченно выругавшись, Давид поспешил к другу. Тот сидел на крыльце, устало опустив голову на колени. — Ну что?! Узнал?! — усаживаясь рядом с ним, спросил Давид. — Узнал… — ответил Косой, избегая смотреть в его сторону. — Ребят собрал? — Да… — Немного помявшись, он все-таки решился и обронил: — Давид… я… — Не надо, брат!.. Я знаю… — оборвал он его на полуслове. — Откуда? — изумился Косой. — Я понял это, как только увидел тебя… — поднявшись, Давид нервно заходил по террасе. — Зачем ему это?! Скажи, брат, зачем?! — Не знаю… Я вообще уже ничего не понимаю. У меня была встреча с одним мужиком, он и сообщил мне все это. Кстати, он сказал, что ты его дочь когда-то спас. — А… понял — это Рустам. От него вреда не будет. — Не знаю… — криво усмехнулся Косой. — После разговора с ним в машине меня ждали. А потом еще какой-то шкет таскался за мной. Хотел его почикать, да пожалел — больно молодой. Если в машине не от него, то пас меня его человек — это точно! Зачем только — не пойму. Паутина какая-то! — У Рустама может быть свой интерес, — равнодушно пожал плечами Давид. — Но меня он не продаст — уверен… Когда начинаем? — Через два дня, — задумчиво потирая затылок, Косой кивком указал на дверь. — А с ней что делать будешь? Одну ее оставлять тут нельзя… — А я и не собираюсь! — Ты чего надумал-то? Ей нельзя… — Я знаю, — мрачно перебил Давид. — У меня есть два дня, не забывай. Давай отдыхай, деньки предстоят жаркие. — Я бы пожрал… Есть что-нибудь? — Есть. Сейчас принесу. Ты греметь будешь — разбудишь. Спустя полчаса, аккуратно подбирая куском пирога остатки еды с тарелки, Косой заключил: — Ты знаешь, я ей все готов простить за то, как она готовит. — А за что ее прощать-то? — Своенравная очень, так и пришлепнул бы… — Понимал бы… — шутливо ткнув друга в бок, заухмылялся Давид, потом, сразу посерьезнев, добавил: — А ведь я тебя к ней приставить хочу. — Ты что?! Я же всегда с тобой рядом! А кто же тебя прикрывать будет?! — Ты и будешь! Она сейчас — мое самое уязвимое место, пойми! Кроме тебя, мне ее доверить некому!.. И, не глядя на Косого, круто развернулся и ушел в дом… Еще не открыв глаза, Аллочка поняла, что в постели она одна. Она с облегчением вздохнула и зарылась в подушку. «Да, мать! Вела ты себя как похотливая кошка», — заключила она. Вспоминать подробности минувшей ночи ей не хотелось, но, как назло, сцены одна живописнее другой калейдоскопом мелькали в мозгу. Странно, но мысль об измене Владу даже не приходила ей в голову. То ли она смирилась с тем, что навсегда ушла из его жизни, то ли это было что-то еще… Аллочка не могла этого объяснить даже самой себе. |