Книга Тень Великана. Бегство теней (сборник), страница 72 – Орсон Скотт Кард

Алай затормозил и вышел. Дверь самолета была открыта, трап опущен. Держа руку в кармане на пистолете – ибо он собирался лететь именно на этом самолете, даже если тот не принадлежал Ивану, – халиф поднялся в кабину.

Внутри ждал человек, похожий на бизнесмена.

– Где Иван? – спросил он.

– Его можно не ждать, – ответил Алай. – Он погиб, спасая меня.

Человек молча кивнул, затем подошел к двери и нажал закрывающую ее кнопку.

– Взлетаем! – крикнул он, а затем обратился к Алаю: – Прошу вас сесть и пристегнуть ремень, мой халиф.

Самолет тронулся с места еще до того, как закрылась дверь.

– Ведите себя как обычно, – предупредил Алай, – чтобы никого не встревожить. Здесь есть оружие, способное сбить этот самолет.

– Все по плану, господин.

Что станут делать заговорщики, узнав о бегстве Алая?

Ничего. И ничего не скажут. Пока Алай может где-нибудь объявиться живым, они не посмеют что-либо говорить, чтобы не оставить следов.

Собственно, просто продолжат действовать от его имени. Если они последуют планам Вирломи, если ее безумная идея о вторжении воплотится в жизнь, – станет ясно, что они на ее стороне.

Когда они взлетели, дождавшись обычного разрешения от диспетчера, вернулся человек Ивана, неуверенно остановившись в двух метрах от Алая:

– Мой халиф… могу я спросить?

Алай кивнул.

– Как он погиб?

– Он стрелял в окружавших меня охранников и убил двоих, прежде чем застрелили его самого. Я воспользовался его оружием, чтобы убить остальных, включая Аламандара. Вам известно, насколько далеко зашли заговорщики?

– Нет, господин, – ответил тот. – Мы знали только, что вас собираются убить во время перелета в Дамаск.

– А куда летим мы?

– Самолету надолго хватит горючего, господин. Где вы будете чувствовать себя в безопасности?

Пока мать занималась детьми, Петра и Боб наблюдали за последними приготовлениями к началу военных действий. Вопрос Питера был краток: насколько вы можете занять внимание турок, следя при этом с тыла за русскими?

Турки и русские были союзниками, по крайней мере потенциальными. Какую игру вел Алай? Участвовал ли в ней Влад? Питер, как обычно, поделился лишь той информацией, которую считал необходимой, – и, как всегда, ее оказалось намного меньше, чем на самом деле требовалось. И все же Петра и Боб посвящали все свое свободное время поискам способов использовать ограниченную, плохо обученную и недостаточно вооруженную армянскую армию, чтобы причинить как можно больший ущерб.

Нападение на самую очевидную турецкую цель, Стамбул, лишь разозлило бы турок, но ни к чему бы не привело. Блокирование Дарданелл стало бы для них тяжким ударом, но никаких возможностей перебросить столько войск из Армении на западное побережье Черного моря, а затем удержать его просто не существовало.

Как жаль, что давно минули дни, когда нефть имела стратегическое значение! В те времена русские, азербайджанские и персидские нефтяные вышки на Каспии стали бы идеальной мишенью. Но все вышки давно были разобраны, а Каспий в основном использовался как источник воды, которую опресняли и орошали ею поля вокруг Аральского моря, пополняя излишками когда-то умирающее озеро. А удар по водопроводу лишь обрек бы на нищету бедных крестьян, никак не повлияв на способность противника вести войну.

План, к которому они в конце концов пришли, был достаточно прост, если принять его концепцию.

– Непосредственный удар по туркам никак не нанести, – сказал Боб. – У них ничего не централизовано. Так что мы ударим по Ирану – там высокий уровень урбанизации, все крупные города на северо-западе, и для войны с нами потребуется немедленное возвращение иранских войск из Индии. На турок будет оказываться давление, чтобы они предоставили помощь, а когда они совершат крайне плохо спланированное нападение на Армению, мы будем их ждать.

– С чего ты решил, что нападение будет плохо спланировано? – спросила Петра.

– Потому что на мусульманской стороне правит уже не Алай.

– С каких пор?

– Если бы бразды правления находились в руках Алая, – объяснил Боб, – он не позволил бы Вирломи вести себя так, как она ведет себя в Индии. Это слишком глупо и повлечет гибель слишком многих людей. Так что… каким-то образом он потерял контроль. И если это так, то мусульманский враг, с которым мы имеем дело, некомпетентен и фанатичен. Им движет гнев и паника, и у него нет четких планов.

– Что, если это все же дело рук Алая, а ты просто знаешь его не настолько хорошо, как тебе кажется?

– Петра, – напомнил Боб, – Алая мы прекрасно знаем.

– Да, и он знает нас.

– Алай – созидатель, подобно Эндеру. И всегда им был. Мир, завоеванный безрассудством и кровью, не имеет смысла. Он хочет построить свою мусульманскую империю точно так же, как Питер строит СНЗ, преобразовав ислам в систему, к которой добровольно захотят присоединиться другие нации. Вот только кто-то решил не следовать его путем – либо Вирломи, либо горячие головы из его собственного правительства.

– Или все вместе? – спросила Петра.

– Все может быть.

– Но только не Алай во главе мусульманских войск.

– Все просто, – заметил Боб. – Если мы ошибаемся и турецкая контратака идеально спланирована – мы начнем проигрывать как можно медленнее. И надеяться, что у Питера в рукаве припасено кое-что еще. Но наша задача – отвлечь силы и внимание турок от Китая.

– А тем временем мы будем давить на мусульманский альянс, – кивнула Петра. – Что бы ни делали турки, персы не поверят, что они сделали достаточно.

– Сунниты против шиитов, – сказал Боб. – Лучшее, что я смог придумать.

В последующие два дня они составляли планы быстрой и дерзкой воздушной атаки на Тебриз, а затем, когда последует реакция иранцев, – немедленного отхода и воздушной атаки на Тегеран. Тем временем Петре, командовавшей обороной Армении, предстояло вынудить контратакующих турок дорого заплатить за каждый метр продвижения через горы.

Теперь все было готово, и они ждали лишь слова от Питера. Собственно, пока начиналось развертывание войск и перемещение припасов на склады в тех регионах, где они могли понадобиться, помощь Боба и Петры не требовалась. Все было в руках армянской армии.

– Знаешь, что меня пугает? – сказала Петра Бобу. – Их полная уверенность в том, что мы знаем, что делаем.

– Почему это тебя пугает?

– А почему тебя – нет?

– Петра, мы действительно знаем, что делаем. Просто не знаем почему.

В момент затишья между планированием и приказом выступать Петре позвонила по мобильному телефону мать.

– Петра, они говорят, что они ваши друзья, но забирают детей.