Онлайн книга «Время предательства»
По крайней мере, не будет раскрыто Гамашем. – Мне нужно еще раз посмотреть компакт-диск, – сказал он и направился на чердак Мирны. – Вот, – сказал Гамаш, показывая на экран. – Видите? Но он опять промедлил и нажал кнопку «пауза» на миг позже, чем нужно. Отмотал назад и попытался еще раз. И еще раз. Мирна сидела рядом с ним на диване. Он снова и снова просматривал те же двадцать секунд записи. Старая пленка на старой ферме. Девочки смеются и поддразнивают друг дружку. Констанс сидит на скамейке, отец зашнуровывает ей коньки. Другие девочки у двери балансируют на коньках, ждут уже с клюшками в руках. Потом в кадре появляется мать и начинает раздавать шапочки. Но среди них оказывается одна лишняя, которую мать выбрасывает из кадра. Снова и снова старший инспектор Гамаш просматривал этот кадр. Лишняя шапочка оставалась на экране считаные мгновения, перед тем как вылететь из руки Мари-Ариетт за границы кадра. Они прильнули к экрану. Но определить сумели лишь то, что шапочка светлая. В черно-белом изображении цвет не виден. Зато теперь они разглядели рисунок. Нечеткий, расплывчатый, но угадываемый. – Ангелы, – сказала Мирна. – Та самая шапочка. – Она взглянула на шапочку, которую держала в руке. – Шапочка ее матери. Но Гамаш смотрел не на остановленную в полете шапочку, а на лицо Мари-Ариетт. Что вывело ее из себя? – Вы позволите воспользоваться вашим телефоном? Мирна поднесла ему аппарат, и Гамаш набрал номер. – Я проверила свидетельство о смерти, шеф, – ответила на его вопрос инспектор Лакост. – Они все точно мертвы. Виржини, Элен, Жозефин, Маргерит. И теперь Констанс. Пятерняшек Уэлле больше нет. – Ты уверена? Шеф редко сомневался в результатах ее поисков, поэтому она помедлила, прежде чем ответить: – Я знаю, мы думали, будто одна из них еще жива. Но я нашла свидетельства о смерти и записи о захоронении. Все они упокоились на одном кладбище близ их дома. У нас есть доказательства. – У нас имелось доказательство того, что всех девочек принял доктор Бернар, – напомнил ей Гамаш. – Доказательство того, что Исидор и Мари-Ариетт продали девочек правительству Квебека. Доказательство того, что Виржини умерла в результате случайного падения, но теперь мы подозреваем, что все было совсем не так. Инспектор Лакост поняла его мысль. – Они были очень скрытными людьми, – медленно проговорила она, обдумывая слова Гамаша. – Я полагаю, это возможно. – Они были не просто скрытными, а патологически скрытными. Видимо, им было что скрывать. – Старший инспектор немного помолчал. – Если все они мертвы, то возможно ли, что за их смертями стоит нечто большее, чем нам известно? – Как с Виржини? – спросила Лакост. Мысль ее работала, пытаясь попасть в русло его рассуждений. – Если они солгали об одной смерти, то могли солгать и об остальных. – Но зачем? – Зачем люди лгут нам? – спросил он. – Чтобы скрыть преступление, – ответила Лакост. – Чтобы скрыть убийство. – Вы думаете, они были убиты? – спросила она, не сумев скрыть удивление. – Все? – Мы знаем, что Констанс убили. И что Виржини умерла от несчастного случая. Но что нам на самом деле известно о смерти Виржини? – спросил старший инспектор. – Официально считается, что она умерла вследствие падения с лестницы. Мы имеем показания Элен и Констанс. Однако отчет доктора и первоначальные полицейские протоколы свидетельствуют о другом. – Oui. О самоубийстве. – Но возможно, и это было не так. – Вы думаете, ее убили Элен и Констанс? – Я думаю, мы приближаемся к истине. Гамашу показалось, что они наконец вломились в дом Уэлле. Они с Лакост блуждали в темноте, но он чувствовал, что еще немного – и тайна этой несчастной семьи будет раскрыта. – Я пересмотрю свои записи, – сказала Лакост, – и покопаюсь в старых документах, нет ли там хотя бы намека на то, что сестры умерли неестественной смертью. – Хорошо. А я проверю приходские записи. Он имел в виду записи о рождении и смерти. Старший инспектор знал: он найдет сделанную аккуратным почерком священника запись о рождении пятерняшек. Но вот сколько там будет записей о смерти? Старший инспектор Гамаш приехал прямо в криминалистическую лабораторию Квебекской полиции, оставил там шапочку и распорядился, чтобы к концу дня ему представили данные экспертизы. – К концу дня? – переспросил эксперт. Но старшего инспектора уже и след простыл. Гамаш поднялся в свой отдел и успел к самому началу летучки. Ее проводила инспектор Лакост, но присутствовать соизволили лишь несколько агентов. Когда вошел старший инспектор, Лакост встала. Агенты поначалу остались сидеть. Но, увидев его суровое лицо, тоже поднялись. – Где остальные? – резко спросил Гамаш. – На заданиях, – ответил один из агентов. – Сэр. – Я спрашиваю у инспектора Лакост. – Он повернулся к ней. – Им было сообщено о летучке, но они не явились. – Мне нужны их имена, – сказал Гамаш и уже собрался уходить, но вдруг остановился и обвел взглядом застывших агентов. Несколько секунд он смотрел на них, потом как будто обмяк. – Идите по домам, – наконец сказал он. Этого они не ожидали – на их лицах проступили удивление и неуверенность. Лакост тоже была поражена, но постаралась не показать этого. – По домам? – переспросил один из агентов. – Уходите, – приказал старший инспектор. – Делайте что хотите, только чтобы вас здесь не было. Агенты переглянулись, ухмыляясь. Он повернулся к ним спиной и пошел к двери. – А наши дела? Гамаш остановился. Вопрос был задан молодым агентом, которому он пытался помочь несколько дней назад. – Ваши дела продвинутся хоть немного, если вы останетесь? Вопрос был риторический. Он знал: эти агенты, торжествуя, разнесут по всему управлению новость о том, что со старшим инспектором Гамашем покончено. Что он сдался. И сейчас оказал им очень большую услугу, подтвердив это. Фактически остановив работу отдела. – Считайте это рождественским подарком. Они даже не пытались скрыть радость. Заговор удался. Они поставили великого старшего инспектора Гамаша на колени. – Идите по домам, – повторил он усталым голосом. – Я тоже скоро ухожу. Он вышел из отдела с прямой спиной, высоко подняв голову. Но шел медленно. Раненый лев, который хочет прожить еще один день. |