Онлайн книга «Время предательства»
Жиль опустил передние ножки стула на пол, и они глухо стукнулись о доски. Он встал и отодвинул стул в сторону. – Час или два, – ответил Жером. – Арман… – Я знаю, Жером. – Гамаш снял куртку с крючка у двери. – Мы все были небезупречны. Вряд ли это имеет какое-то значение. Сейчас нам нужно сосредоточиться и двигаться вперед. – Мы должны уехать? – спросила Тереза, глядя, как Гамаш надевает куртку. – Уезжать нам некуда. Он произнес это тихо, но твердо, чтобы они не питали ложных надежд. Если придется принять бой, то это произойдет здесь. – Теперь мы знаем, кто в этом участвует, – сказал старший инспектор. – Но пока нам неизвестно, что они запланировали. – Вы думаете, дело не ограничивается прикрытием жульничества на сотни миллионов долларов? – спросила Тереза. – Думаю, да, – ответил Гамаш. – Деньги всего лишь удачный сопутствующий фактор. Деньгами они хотят заткнуть рот партнерам. Но настоящая цель в чем-то другом. Они работали над этим многие годы. Началось все с Пьера Арно, а заканчивается премьером. – Мы проверим, что можно найти на Ренара, – сказал Жером. – Нет. Забудьте о Ренаре, – приказал Гамаш. – Ключ теперь – Одри Вильнёв. Она узнала что-то, и ее убили. Выясните о ней, что можно. Где работала, над чем. Что могла обнаружить. – А мы не можем просто позвонить Марку Бро? – спросил Жером. – Он расследовал ее смерть. У него должна быть информация. – И кто-то редактировал его отчеты, – сказала Тереза, покачав головой. – Мы не знаем, кому можно доверять. Гамаш вытащил из кармана ключи от машины. – Куда вы собираетесь? – спросила Тереза. – Вы ведь нас не оставите? Гамаш посмотрел ей в глаза. Такое же выражение он видел в глазах Бовуара в тот день на фабрике. Когда оставил его. – Мне нужно уехать. Он сунул руку под пиджак, вытащил свой пистолет и протянул им. Тереза Брюнель помотала головой: – Я взяла свое оружие… – Оружие? – изумился Жером. – А ты думал, что я работаю в полицейском кафетерии? – усмехнулась Тереза. – У меня в нем никогда не возникало нужды. Надеюсь, и не возникнет. Но при необходимости я им воспользуюсь. Гамаш посмотрел в дальний угол комнаты, где за терминалом работала агент Николь. – Агент Николь, прошу вас со мной в машину. Она продолжала сидеть спиной к ним. – Агент Николь. Вместо того чтобы повысить голос, старший инспектор понизил его. Этот звук пронесся по всему помещению и опустился на маленькую женскую спину. Все видели, как она напряглась. И тогда Николь встала. Гамаш потеребил Анри за уши и открыл дверь. – Постойте, Арман, – сказала Тереза. – Вы куда? – В ЗООП. Поговорить с Пьером Арно. Тереза хотела было возразить, но поняла, что это уже не имеет значения. Они теперь играли в открытую. Теперь была важна только скорость. Гамаш дожидался Николь снаружи, на крыльце школы. Габри, направлявшийся в бистро, помахал ему, но не подошел. Время приближалось к одиннадцати, и солнце сверкало на белом снегу. Казалось, будто деревню усыпали драгоценными камнями. – Что вы хотите? – спросила Николь, выйдя наконец на улицу и закрыв за собой дверь. Она показалась Гамашу очень похожей на первую пятерняшку, вытолкнутую в этот мир против ее воли. Старший инспектор спустился по ступеням и пошел по тропинке к машине. Не глядя на Николь, он сказал: – Я хочу знать, что вы делали в тот день в гостинице. – Я вам уже сказала. – Вы мне солгали. У нас мало времени. – Он посмотрел на нее. – В тот день в лесу я поверил вам, хотя и знал, что вы солгали. Знаете почему? Николь сверкнула глазами, ее худое лицо покраснело. – Потому что у вас не было выбора? – Потому что у вас, как бы вы себя ни вели, доброе сердце. Странная голова, – улыбнулся Гамаш, – но доброе сердце. Однако сейчас я должен знать. Зачем вы пришли в гостиницу? Николь шла рядом с ним, опустив голову и глядя на собственные ботинки. Они остановились возле машины Гамаша. – Я пошла за вами, чтобы сказать кое-что. Но вы так разозлились. Хлопнули дверью перед моим носом. И я не смогла. – Скажите сейчас, – попросил он тихим голосом. – То видео слила я. Облачка ее слов рассеялись, едва успев появиться. Старший инспектор широко открыл глаза и какое-то время переваривал эту информацию. – Почему? – спросил он наконец. Слезы оставляли теплые следы на лице Николь, и чем сильнее она пыталась их остановить, тем обильнее они текли. – Простите. Я не хотела ничего плохого. Мне было так погано… У нее перехватило горло. – …Моя вина… – с трудом выдавила она. – Я сказала вам, что их шестеро. Я слышала только… И она зарыдала. Арман Гамаш обнял ее и прижал к себе. Она тяжело дышала, сотрясаясь всем телом. И рыдала. Она плакала и плакала, пока ничего не осталось. Ни звуков, ни слез, ни слов. Пока ноги ее не ослабели. И все это время Гамаш продолжал прижимать ее к себе. Когда она отстранилась, все ее лицо было в слезах, нос распух. Гамаш расстегнул куртку, достал носовой платок и протянул агенту Николь. – Я сказала вам, что на фабрике шесть террористов, – произнесла она наконец сквозь икоту. – Я слышала только четырех, но добавила еще. На всякий случай. Вы меня так учили. Из осторожности. Я думала, что достаточно осторожна. Но там их было… – Слезы снова потекли из ее глаз, но теперь они текли свободно, и она не делала попыток их остановить. – Но там их было больше. – Ты не виновата, Иветт, – сказал Гамаш. – Никто не винит тебя в случившемся. И он знал, что это правда. Он вспомнил те мгновения на фабрике. Те, которые не может запечатлеть никакое видео. Арман Гамаш вспомнил не только то, что он видел или слышал, но и то, что он чувствовал, когда его молодые агенты падали, сраженные пулями. Вспомнил, как он держал Жана Ги. Как звал медиков. Как поцеловал его на прощание. «Я тебя люблю», – прошептал он на ухо Жану Ги, прежде чем оставить его на холодном, залитом кровью бетонном полу. Образы могут тускнеть, но чувства – никогда. – Ты не виновата, – повторил он. – И вы тоже, сэр, – сказала Николь. – Я хотела, чтобы люди знали. Но я не переставала думать… Их семьи… другие полицейские. Я хотела сделать это… Она посмотрела на него, надеясь, что он поймет. |