Книга Формула влияния, страница 25 – Надежда и Николай Зорины

Фанат этой группы. Фраза царапнула, вызывая какие-то неясные ассоциации, но нужного воспоминания не возникло.

— Какое постоянство во вкусе! — рассеянно проговорила она, пытаясь ухватить недающуюся мысль.

— Хорошее постоянство. Приятно, когда что-то остается неизменным. Интересно, а пиво у них такое же свежее, как было раньше?

— Возьми и проверь, — усмехнулась Полина.

— Не могу. Я за рулем. А тебе, если хочешь, закажу.

— Нет… не надо… подожди! Это близко.

— Что близко? — не понял Виктор, но Полина нетерпеливо махнула рукой.

— Не мешай. Сейчас. Кажется…

«Битлз», фанат группы, «я за рулем». Анна и Федор сидят в баре. Он ее ужасно раздражает. Может, и она сегодня постоянно раздражается на Виктора, из-за того, что никак не может до конца выйти из образа Анны? Проецирует на себя ее состояние… Нет, не то, но это где-то рядом.

Заиграла новая композиция «Битлз».

— А это совсем из другого концерта, — обиженно проговорил Виктор. — Раньше песни здесь шли альбомами.

Полина щелкнула пальцами и рассмеялась.

— Вспомнила! Концерт!

— Что концерт? — Виктор недоуменно на нее посмотрел. — Я хотел сказать, что раньше…

— Концерт на стадионе! — перебила его Полина. — Я еще тогда хотела тебя спросить, но отвлеклась, а потом все не могла вспомнить.

— Ну, так спрашивай скорее, пока опять не забыла.

— Я хотела спросить тебя об одном концерте «Битлз». Я когда-то где-то читала… То есть Анна когда-то где-то читала, — смутившись, поправилась Полина. — Ну я тоже об этом слышала, — сердито прибавила она. — В общем, на одном из концертов «Битлз» устроили такую штуку: использовали собачий свисток. Псы со всей округи ринулись на стадион. Зрители не могли понять, в чем дело, человеческому слуху ведь этот звук недоступен. Вот я и подумала, ну, то есть Анна подумала, что на том концерте, который был записан на диск, тоже что-то такое использовали. Не совсем такое, но наподобие. Что-нибудь, что действует на психику, только в данном случае не на собачью, а на человеческую.

— Не знаю, возможно. Но насчет Битлов информация твоя не совсем точная.

— Ну так просвети меня, раз ты такой специалист по легендарной четверке, — Полина насмешливо хмыкнула.

— Вот именно, что по легендарной, — Виктор в шутку самодовольно усмехнулся, оставляя «специалиста» за собой. — Вокруг них ходило много легенд. Скорее всего то, о чем ты говоришь, — тоже очередная легенда. Только звучит она немного иначе. Все это происходило не на концерте и ни на каком не на стадионе, а было записано на пластинке, выпущенной небольшим тиражом. По слухам, в одну из композиций был «вставлен» собачий свисток. Собаки и в самом деле места себе не находили, когда начинала звучать эта песня, а хозяева недоумевали, что это творится с их любимцами. Но так это было или нет, сказать не могу.

— Но как ты думаешь, возможна была бы подобная штука на большом стадионе?

— Понятия не имею. Я не в курсе, каков диапазон действия собачьего свистка.

— Да нет, я не о свистке. Вообще, возможно ли воздействовать на огромную толпу народа каким-нибудь таким способом?

— Не знаю. Раньше я бы сказал, что это что-то из области фантастики, а теперь… — Виктор развел руками. — После того что я увидел в салоне сотовой связи, ничего утверждать не возьмусь.

Подошел официант, Виктор заказал по двойной порции угря гриль, объясняя — то ли официанту, то ли Полине, — что всю юность мечтал попробовать это блюдо, но приходилось довольствоваться солеными орешками.

— Что будете пить? — надменно осведомился официант, сочтя, очевидно, лирические объяснения Виктора о бедной юности недостойными заведения, в котором работал.

— Чешское, разливное, — сказал Виктор, — две кружки, — и опять пустился в «недостойные» объяснения: — С одной несчастной кружки не закосею, а если захотим повторить, вызовем такси.

— Какое именно чешское? — презрение работника бара возрастало с каждой новой репликой Виктора.

Возникла небольшая заминка, а потом Виктор громогласно расхохотался.

— Нет, я был не прав! Изменения налицо. И хорошие, и плохие. К Битлам стали относиться без должного уважения, зато в выборе пива наблюдается явный прогресс. Раньше скажешь: чешское разливное — и всем все ясно, а теперь, я так понимаю, появилось множество вариантов.

— У нас пять сортов разливного чешского пива. — Официант гордо стал перечислять сорта.

— «Золотой фазан», светлое, — довольно бесцеремонно прервал его Виктор.

Наконец заказ был сделан, и официант удалился. Полину все это утомило, ей хотелось поскорее вернуться к прерванному разговору.

— Одного не могу понять, — заговорила она, как только они остались вдвоем, — зачем все это делалось?

— Ты имеешь в виду, зачем на людей оказывали воздействие? — уточнил Виктор. — Насчет охранника и салона сотовой связи у меня есть кое-какие соображения. Все это произошло в момент убийства Ривилиса. Значит, для этого и делалось. Секретарша попалась на удочку нового тарифа и опоздала на работу, охранник, внезапно возжелавший апельсинового сока, покинул свой пост. Они оба больше всего мешали убийце осуществить свой план, потому оба и были нейтрализованы. И все было бы шито-крыто, если бы случайно по коридору в этот момент не проходила библиотекарша. Ее появления убийца учесть не мог. Откуда ему было знать, что она не успела дома позавтракать и решила пойти в столовую?

— Нет, тут не сходится. По коридору мог пройти кто угодно. Какая-нибудь учительница, завхоз, уборщица.

— Мог, конечно, но риск был очень мал: в школе сейчас почти никого не осталось — каникулы, большинство персонала в отпусках.

— И все-таки риск был. Но я вот о чем подумала, — начала Полина, но ей пришлось прерваться — подошел официант, стал не спеша расставлять тарелки и кружки. — Так вот, — продолжила она, когда он ушел, — какое-то воздействие испытала на себе и эта Стахова, школьный библиотекарь. Вспомни, она говорила, что почувствовала необъяснимый страх, а потом ей стало нехорошо.

— Возможно, — согласился Виктор.

— Так в том-то и дело, что это невозможно! — возмутилась Полина его непонятливости. — Как могло осуществиться какое-то воздействие не на конкретного человека? Убийца не на эту данную женщину должен был воздействовать, а вообще на любого, кто окажется в опасной близости от кабинета директора. Тем более что в коридоре его в тот момент не было.

— Вот-вот, — Виктор в задумчивости постучал вилкой по краю тарелки, — и в салоне сотовой связи его тем более быть не могло, потому что находился убийца в тот момент совсем в другом месте. Ерунда какая-то получается! — Он машинально подцепил на вилку кусочек угря, так же машинально, не чувствуя вкуса, прожевал. — Значит, у него есть сообщник.