Онлайн книга «Краткая история семи убийств»
|
– Ну а как же? Ты сочтешь это забавным, но я как раз недавно посмотрела вон на ту никакущую лиловую «лягуху» в углу. – Мое барахло, вся эта дрянь из офиса… Прямо не знаю, хватит ли подо все места. – А я вот думаю упаковать джинсы. Вот прямо-таки сегодня подумала, не упаковать ли мне их. Брать полотенца и всякое там тряпье, понятное дело – это плебейство в стиле гетто. Но джинсы? Ты же знаешь, как я люблю свой «Халстон», или даже как ты любишь, как он сидит на мне. – Столько придется оставить… Ужас. – Да брось ты. Не хватало еще прихватывать с собой полотенца – просто верх жлобства. Мы же не в Мочо [142] летим. Это ж все равно что брать с собой зубную щетку. А я хочу в Америке чистить зубы свежей. Жлобство, одно слово. – О, бог ты мой, Ким!.. – А зубная паста? У вас же там в Америке она гелевая, в больших тюбиках на всю семью, со спецкрышечками… – Я не думал, что все сложится вот так. – У меня будет время сделать укладку волос? Под Рахтида, диджея, который все играет и играет Энди Гибба? Кажется, та песня поднялась в чартах до первого номера. Может, ты туда позвонишь и оставишь запрос? – Ким! – Ладно, ладно, могу и без укладки, но только в том, что у меня на самолете будет безумный вид, виноват будешь ты. Так что лучше замолви за меня словечко. – Ладно, Ким, ладно. – Пока меня не стопорнула таможня. – Ким! – Боже правый, ну ты игрок: обрушивать такое на женщину как снег на голову. Ладно хоть, никто не скажет, что мы сбежали, как любовники. – Что мы… – Простыни берем или оставляем? – А? – Толку от них никакого, честное слово. – Они не… – Ладно. Все белые, кроме египетского хлопка, оставляем. А вон ту берем, ты меня слышишь? И знаешь, давай-ка лучше твои причиндалы соберу я: вы, мужики, паковаться все равно не умеете. – Это все ваш Мэнли виноват. Это он играется со всем, мля, этим… этим… – Тебе бы надо взять все твои габардиновые штаны, а вот карибское тряпье не надо. Не хватало еще, чтобы твои в Америке подумали, что их сын превратился в социалиста. – И теперь… – И вон ту голубую рубашку, когда мы будем ходить на танцы. Там, в Арканзасе, есть «Студия 54»? [143] – Арканзас – нет. В Арканзас я не возвращаюсь. – Уау. Ну ладно. Тогда хоть куда. Ха, я чуть было не сказала: «Главное, чтобы при этом я была с тобой» – и тут вспомнила, что ту же чертову реплику я слышала на той неделе в кино. А может, в «Далласе»… Ты не помнишь, может, в самом деле в «Далласе»? Памела Барнс вполне могла такое сморозить, с нее станется. – Гребаный блин. Это все равно что экстренный вывод войск. Я сказал Джекмену: «Послушай, это же Монтего-Бэй, а не Сайгон. Мазафакер». – Мне в мой ювелирный магазин сообщить? В смысле, я там еще не уволилась, а просто перестала приходить. – Они, видишь ли, заказали чартер. – Да ну их на хер. Вот прямо ну их, и всё, если ты так скажешь. Я даже не бросила, а просто перестала, ты помнишь? Ты подумал, это будет так забавно… – Заказали чартер, как для эвакуации по воздуху. – Ну и ладно, чё мне к ним переться? Ну потолкаюсь я на борту со всеми другими женами, так и хэ бы с ними, правда? Мне нравится, как ты смягчаешь брань и говоришь «хэ бы с ними», хотя можно и резче. – Ким… – Столько сейчас дел предстоит. Просто не верится, как ты на меня все это обрушил. А они – на тебя. – Ким… – Ну и ладно, глаза боятся, а жо… Когда, кстати… – КИМ! – ЧТО? – Милашка моя. То, чем мы тут с тобой занимались, было просто круто, но… – Так. – Я тебе вышлю кое-какие деньги, сколько тебе нужно. Всё, что тебе нужно. – Так. – Можешь жить здесь сколько захочешь. Жилье все равно проплачено до конца года. – Так. – Я тут подумал… То есть в самом деле. Это правда было классно, в самом деле, но ты же реально не думала, что… – Так. – Ты ведь знала. В смысле, ты ведь знаешь, что я не могу… Милашка… – В смысле, чтобы ты эвакуировался один? Да не вопрос. Просто оставь билет, чтобы я въехала в Америку с заднего входа, меня это не напрягает. Особо. – Милашка, я не… – Перестань «милашкать» и скажи все связно, черт тебя дери. – Я говорил это все пять минут. – Говорил что? О чем, Чак? Ну? – Что ты не… Ты… Короче, ты со мной не едешь. – С тобой я не еду. – Да, не едешь. Ты, должно быть, об этом уже знала. – Должно быть. Знала. Хорошо, я, должно быть, знала. Хотя нет, скажу, как ты: «Я должно быть знааааалааа…» – Бог ты мой, Ким, – плита! – Я, должно быть, знала. – Ким! Мужик проталкивается мимо и выключает плиту. Везде дым. Я вижу, как Чак стоит ко мне спиной, а дым клубится на запад и на восток. Кажется, что он идет у него и из ушей, как в мультике про Кролика Багза. – Что тут смешного? Что тут такого смешного? Ким, Ким, Ким, ты должна была это знать!.. – Перестань, блин, надо мной смеяться. Бог ты мой, Ким, я ведь даже не снимал кольца. Не понимаю даже, как ты могла подумать, с чего ты взяла, что… В смысле, ты же зависала в «Мантане», так? А всем известно, что это за место – «Мантана». Всем. И я ведь даже ни разу кольца не снял… Тьфу ты, блин, ты только посмотри, весь ужин теперь загублен. – Ужин загублен. – Да и ладно. – Ужин загублен? – Да и ладно. Кольцо, кольцо. Гребаное колечко, как бесплатная игрушка в пачке «Крекер Джека» [144]. – Милашка, ты ведь знаешь, как я к тебе прекрасно отношусь. – Как ее звать, твою белую жену? – А? – Белую жену – женщину, которую ты обманываешь, заведя «трах-трах» на стороне. |