Онлайн книга «Сон без пробуждения»
|
– Допустим, он предполагал, что Марева охотится за богатством дома Замятиных? – У сына были свои деньги, и он мог ими распоряжаться, как ему захочется. Не думаю, что Льва Наумовича это могло волновать до такой степени. – Пожалуй, да… – Был ли мотив у Марины Ивановны? – Замятина представила Фролова как своего брата, а Мареву – как невесту брата. – Ну и что?.. – Фролов на первом же допросе признался, что все это игра. Фролов и Замятина были любовниками. – И что с того? – Ревность, моя дорогая! Ревность! – Ты же сам сказал, что это была игра. Марева и Фролов только притворялись пылкими влюбленными. – Может быть, слишком хорошо притворялись? – не сдавался Наполеонов. – Кто знает, возможно, они порой, мягко говоря, переигрывали и оказывались в более близких отношениях, чем представлялось Замятиной до поры до времени… – Что ты хочешь этим сказать? – Кто может дать гарантию, что однажды Марина Ивановна не застукала своего любовника в постели подруги? Морис Миндаугас хранил молчание, внимательно слушая разговор двух детективов. – Ты прав, – была вынуждена согласиться Волгина, – такой гарантии никто дать не может. Но моя интуиция… – Вот только этого не надо! – взмахнул Шура руками. – Хорошо. Допустим, ты прав, но пока Фролов и Марева были в глазах других женихом и невестой, ничего не происходило. А ведь именно в то время ревность могла мучить Марину. После же помолвки с Владимиром мотив отпадает. – Замятина могла затаиться до поры, а потом отомстить! – Глупо! – Спасибо! Вы всегда найдете повод, чтобы обозвать человека дураком! – Прости, Шура! Я не это имела в виду. Пойми, нелогично убивать после того, как любовник порывает даже игровые отношения с Маревой. – А женщины – существа вообще нелогичные! – парировал Шура. Не обратив на его реплику ни малейшего внимания, Мирослава продолжила. – Замятина Владимира Львовича ты тоже подозреваешь? – Да! Он мог узнать, что невеста проникла в их дом обманным путем. – Ну и что? – Как что? Ни о какой любви не было речи! – Чушь! – Я имею в виду со стороны Елены! – Следовательно, ты считаешь, что со стороны Владимира любовь была? – Несомненно, была. – Тогда зачем же ему убивать ее? Он мог попробовать завоевать ее сердце в дальнейшем. Она же бросила ради него Фролова. – А что, если Замятин знал, что Фролов и Марева притворялись? – Откуда? – Она могла сама сказать ему. – Шурочка, ты плохо знаешь женщин. – Он тоже мог застать свою невесту с Фроловым… – Марева не могла быть настолько наивной, чтобы перед свадьбой позволять себе подобные вольности в доме будущего мужа. – Может быть, это был порыв?! – Чушь, Шурочка! Теперь рассмотрим, были ли причины у Фролова? – Были! – Какие? – Он мог увлечься Маревой и в дальнейшем надеяться на брак с ней, и вдруг она бросает его ради Замятина. – Нет, не похоже… – Значит, все-таки вас нанял Фролов? Мирослава покачала головой. – Моя основная версия, – сказал Шура, – состоит в том, что Мареву убила Замятина. – Из ревности? – Не только. Марева могла шантажировать Замятину. А это уже серьезно. – Возможно… – Представляете, если Елена Константиновна сообщает мужу Марины Ивановны о том, что так называемый брат на самом деле – ее любовник? – Тогда Маревой пришлось бы рассказать о своей неприглядной роли в этой истории. – Да, но она могла бы это объяснить своей привязанностью к подруге… – Которую решила теперь предать. Нет, Шурочка, если б Елена все рассказала Льву Наумовичу, ей бы уже не удалось жить припеваючи в доме Замятиных. Даже если бы она стала женой Владимира, в бочке меда осталась бы здоровенная ложка дегтя. Не пошла бы Марева на такой риск. – Шура, а кому пришла в голову идея с пивом? – В том-то и дело, что Маревой, но это – по словам Марины Ивановны. Сама Волгина знала об этом тоже от Замятиной. – Ваш источник, конечно, рассказал вам, что семейство хорошо погуляло? – спросил Шура. Мирослава молча кивнула. – И то, что потом все видели поднос с пивом на столике в спальне Марины Ивановны тоже? – Да. И по всему выходит, что подсыпать лекарство мог любой. Теоретически. – А практически? – Практически это почти невозможно! Подумай сам – высыпать горсть таблеток на глазах стольких свидетелей! И чтобы никто ничего не заметил! Даже если уж предположить совсем невероятное – сговор всего семейства, то сама-то жертва должна была увидеть! – И к чему мы пришли? Морис подбросил в камин несколько яблоневых поленьев. – Лекарство было в пиве до того, как его принесли в комнату к Марине, – уверенно проговорила Мирослава. – А это значит, что Замятина лжет, – сказал Шура. – Почему ты так уверен? – Потому что мы уже исключили самоубийство. В таком случае пиво приготовила Замятина, а не Марева. Иное просто невозможно! – Никто из свидетелей не видел, как Марева входила к Замятиной в комнату с подносом? – Никто! – А прислуга? – Прислуга уже была отпущена. – Шура! А что с отпечатками на бокалах? – С отпечатками ерунда, – неохотно отозвался Наполеонов. – Шура, не томи! – И на том, и на другом бокале отпечатки пальцев обеих женщин. – Странно. – Вот, именно. С чего бы им меняться бокалами? – Или перевернули поднос… – Незаметно перевернуть поднос – возможно ли? – недоверчиво спросил Шура. – Только во время всеобщей суматохи, когда мужчины пришли с шампанским. – Все равно рискованно! И главное, зачем? – Да, главное – зачем… Слушай, Шура, а в шкафчике отпечатки Марины Ивановны и внутри и снаружи? – Нет, – неохотно призвался Наполеонов, – только снаружи. – А внутри? – Внутри вообще чисто! Тщательно вытерто. |