Онлайн книга «Сон без пробуждения»
|
– Ерунда получается… – Нет, Шура, если бы они обе были правшами, то при вращении подноса четыре пальца Замятиной легли бы на четыре пальца Маревой и один на один, так же легли бы пальцы Маревой на пальцы Замятиной. Одна из них была левшой. – И кто же? – Ты же общался с Замятиной. И что? – Она правша. – Значит, Марева левша. – Я сейчас сойду с ума! – Шура стал быстро ходить по кабинету, – что нам это дает? – Пока ничего… – Спасибо, Мирослава Игоревна, умеете вы успокоить человека в трудную минуту. – Шура, нужно ехать к Замятиным. – Зачем? – Посмотреть шкаф, ящик, где лежали лекарства, поговорить с Мариной Ивановной. – Поехали! – махнул рукой Наполеонов. – Прихвати с собой Незовибатько. – Угу. Шура поднял трубку и набрал номер телефона. – Черт, – вырвалось у него минуту спустя. – Что случилось? – Незовибатько на выезде. Раньше завтрашнего дня не получится. – Хорошо, – сказала Мирослава, поднимаясь, – поедем завтра. – Где встретимся? – спросил Шура. Мирослава искренне расхохоталась. – Что смешного? – удивился Наполеонов, – ах, да! Я же ночую у вас! Тогда до вечера, – махнул он рукой. – До вечера, только сначала отопри кабинет. Шура достал ключ, открыл дверь, – у меня куча дел, – пожаловался он. – Ничего, справишься, – улыбнулась Мирослава и быстро пошла по коридору. Шура посмотрел ей вслед. Вздохнул и вернулся к себе. У него действительно, было еще несколько дел, кроме убийства Елены Маревой, и все их нужно было раскрывать… * * * Когда Мирослава вернулась домой, Морис уже расчистил снег и занимался бумагами. – Я что-то проголодалась, – сказала Мирослава, заходя в приемную и присаживаясь на край стола. – Тогда будем обедать, – отозвался Миндаугас. – Надеюсь, заодно и поговорим, – подумал он про себя. – Хорошо, встретимся в столовой через полчаса, – сказала Мирослава и вошла к себе в кабинет. Волгина села за стол, положила перед собой чистый лист бумаги и уставилась на него. Минут десять она сидела неподвижно, казалось, ни о чем не думая. Потом откинулась на спинку кресла, резко встала, прошлась по комнате и снова села на прежнее место. Замятина Марина Ивановна была ее клиенткой. Она нуждалась в ее помощи. И в то же время все указывало на то, что убить Мареву могла только ее подруга Марина Замятина. Мирослава покинула кабинет и спустилась в столовую. Вся комната была залита солнцем. Пахло грибами… Если не смотреть в окно, то можно было подумать, что наступило лето… Возле зеленой пальмы тихо журчал фонтан, на подставках в горшках цвели тюльпаны, нарциссы, в длинной плошке на полу зеленела кошачья трава. Дон валялся на солнце кверху брюхом, зажмурив глаза. Его кошачье величество было накормлено и принимало солнечные ванны, поэтому, когда вошла Мирослава, он только издал тихий, короткий звук приветствия, но не пошевелился. – Даже не верится, что за окном зима, – вздохнула Мирослава, присаживаясь за стол. – Когда на улице тянется долгая сырая осень, вы мечтаете о зиме, о белом снеге. – Ты, как всегда, прав, – улыбнулась Мирослава, – но теперь я хочу весну. – Скоро будет, – пообещал Миндаугас. – Пахнет грибами… – У нас на обед шампиньоны. – Прекрасно! Они ели молча, Морису казалось, что Мирослава о чем-то сосредоточенно думает, но она просто наслаждалась едой. И лишь когда они вымыли посуду и принялись за чай, Миндаугас тихо спросил: – Ну что там с отпечатками? Разобрались? – В общем, да… – ответила Волгина. – Марева была левшой. Но я не вижу, как это может помочь расследованию. – Шура тоже разочарован, – добавила она. – Кажется, капитан слишком много ждет от меня. – Вы никогда не обманывали его ожиданий, – заметил Морис. – Ты преувеличиваешь. Я же не волшебница, а всего-навсего детектив. Мирослава замолчала, склонившись над чашкой чаю. – Вы не хотите еще раз поговорить с Мариной Замятиной? – Да, я собираюсь сделать это, но завтра. – В нашей практике уже не раз случалось, что клиент оказывался под подозрением. Волгина промолчала. – Однако ваше чутье еще ни разу не подводило вас, – продолжил Морис. – Не подводило, – кивнула Мирослава, – но сейчас, понимаешь, Шура прав: никто не мог отравить Мареву кроме Замятиной. Никто! Мирослава решительно тряхнула головой. – И все-таки, я уверена, что в ее смерти виновна не Марина. – Вы думаете, она сама? – удивился Морис. – Нет. Это исключено. Насколько я вникла в сущность Елены Константиновны, она не тот человек, чтобы по доброй воли лишить себя жизни. – Но другие члены семьи, если даже допустить у них наличие мотива, не имели возможности. Пиво отравил тот, кто его принес! Замятина утверждает, что его принесла Марева. Но никто не может это подтвердить. – Никто… – А если Марева хотела покончить с собой? – быстро произнес Морис. – Это приходило мне в голову… – Но каким-то образом бокалы поменялись местами. – Да, то, что поменялись, это точно, – задумчиво обронила Мирослава. – У Замятиной были причины для самоубийства – депрессия, потеря ребенка, ссора с любимым. – Интересная версия, Морис… – Но вам она не нравится, – усмехнулся он. – Не в этом дело. Я сама не могу понять, но что-то не дает мне покоя… – Счастливая Елена и несчастная Марина… – проговорил Морис. – Вот-вот. Если бы Замятина решила убить себя, то после неудавшейся попытки она могла предпринять новую. Вместо этого она бежит к детективу. – Скорее всего, она боялась, что в убийстве обвинят ее любовника, Сергея Фролова. – Возможно. Но что помешало ей написать предсмертную записку и в ней сознаться в непреднамеренном убийстве подруги? Что?! – На первый взгляд – ничего, – парировал Морис, – но она могла испугаться. – Чего? – Не знаю, как объяснить, но попробую… Представьте, человек решается умереть и делает попытку, но вместо него умирает другой человек. Неудавшийся самоубийца пугается самого вида смерти. Он смотрит на случайную жертву и думает: это должно было быть со мной! В его душе просыпается ужас! Первобытный ужас. Срабатывает инстинкт самосохранения. Понимаете?! |