Онлайн книга «На всё село один мужик (сборник)»
|
– О чём и речь! – И не стыдно тебе, Егор? – Пусть будет стыдно тем, кто в мои годы боится женщин, как огня! Павловна огляделась по сторонам, приложила палец к губам: – Тише ты!.. А то Лизка услышит… Тише!.. Егор вытряхнул вещи из мешка обратно на стол: – Перебирай!.. – и тут же сорвал с кола шляпу, тоже бросил туда же. – Никуда я не пойду больше от тебя! 5. Дома еще кое-что оставалось – надо бы перенести. Взял сковородку, подержал в руках, подумал: «Да что у неё, сковороды нету разве? И побольше у неё видел. И поновее. Вот шапку – это другое дело… Шапку взять надо. Скоро осень, а там – зима… Фуфайка совсем обносилась… Пусть остаётся тут… Выкрою время, выберусь к Аньке в город, там на базаре чего только нету… С пенсии как-нибудь съезжу… Недалеко ведь… Чего тут езды той: за лесом, за горой, за полем – и город…» В дверь кто-то постучал. «Опять Олька разве?.. Так программу ТВ принесла…». Стук повторился. – Не заперто, говорю же!.. Входи, кто там… «Что, может, Окрошка белены объелась?» – Ты, Лизка? Лизка, мать твою!.. Не стой, говорю, под дверью, не играй в кошки-мышки!.. Не те годы, понимашь!.. Ну, кому сказано?!.. Или туда, или сюда!.. Выбор невелик… Пошел отворять дверь, но его опередила Анька. Ворвавшись, бросилась на шею отцу, радостно: – Папа-а-а!.. Папулечка-а-а!.. Папулечка мой!.. Я приехала!.. Прости, что долго ждал меня… – Погоди ты! – сопротивлялся ласке старик. – Задушишь! – Как я тебя люблю, папочка! Если бы ты только знал! – Так пенсия еще далеко… – Какая пенсия?! Ты о чём, батя?! – Хотя ты с меня мало требуешь… врать не буду… – Здравствуй, папа! А ты все такой же гордый и красивый! – Анька, тебе ж тридцать годков, а ты – ну прям ребенок. – А кто в этом виноват? Чья кровь во мне бурлит, а, папуля? – Иди ты!.. – Признал, признал!.. Кто-то бы прятался в кусты, а ты молодец! Ну, где тут у тебя что вкусненькое? – Анька поискала глазами, чем бы полакомиться. – Ну вся мать, а. Та, бывало, когда с лугов вернешься через неделю какую и то затоскует… и сразу на шею… и давай меня целовать-обнимать… В молодости, конечно же… – Ну а в кого же я должна быть! В папу-маму. – Лучше скажи, откуда ты взялась? – А вот и взялась! А вот и появилась!.. – Проездом или как? – Шальным ветром занесло, папуля. – Во как!.. – Представь себе. Подхватил меня ветер и понёс, и понёс по городам и весям, пока не опустил в наших Шкирдюках. Опа! Мягкая посадка! Извини, я налегке. – Отчего же так? – Глянь в окно. Егор подошел к окну, посмотрел на улицу, восхищенно произнес: – Иди ты!.. – А ты как думал! Чем мы хуже других? – А не слыхал даже, как подкатила. Как кошка подкралась. – Машина – супер, батя!.. Она ж не трактор… гусеничный… Так что собирайся. – Куда? – В город. – Зачем? – Что, не догадываешься? За тобой приехала. Будешь внучку нянчить, Веронику. Ну! – Так это… а кто ж их будет нянчить?.. – Кого – их? – Девок моих… Павловну и Лизку-Окрошку… Анька от души рассмеялась. – Чего в город-то? Ты дело говори. – Я же и говорю: будешь внучку нянчить. Сказки ей рассказывать. – Сказки? – Да, сказки. – А сами чего ж?.. – Ну, как тебе объяснить, чтобы ты все понял… У меня бывает работа и в вечернее время… малую же одну не оставишь… – А муж, Леонид, говорил мне тот раз, в первую смену работает. Постоянно. Анька ответила с такой злостью и ненавистью, что отец ужаснулся: – Нету его больше, нету! Егор вздохнул: – Понятно… Вот и мать твоя, Полина, такой была – строптивой. – Ну так что? – Эх, Анька, Анька, пулемётчица ты моя синеглазая!.. Вот была бы помоложе, нарвал бы я крапивы… да так отхлестал бы – на всю жизнь!.. Такого мужа лишилась! – Это сугубо наши личные дела. – «Сугубо»… А папка поезжай сказки рассказывай… – Он изменяет мне, если знать хочешь!.. За каждой юбкой бегает. – Мой Шарик тоже за каждой машиной бегает… Но это еще не значит, что он ее догоняет и садится за руль… – Пап, успокойся ты, не нервничай. – Ну, поеду я к тебе в город, стану сказочником, а ты на следующий день нового Леонида приведешь – а меня куда? – Да хватит места. У нас же две комнаты. Егор хмыкнул: – Как же – хоромы!.. – В тесноте не в обиде. – Да и погоди ты, погоди. Не забегай вперед, не держи аллюр. А за то время, что я буду в городе, тут, в Шкирдюках, хата моя развалится, колодец грязью заплывёт… стоит не пожить всего ничего… и прощай, хата!.. Ну, что молчишь? – Уезжают же отцы и матери других и ничего – живут. – Они живут, а гнездо помирает… прахом идет… ветер по полям разносит… – Ты что, пап, собрался сто лет жить? – Сколько отведено мне, столько и продержусь… – Прости, не подумала, сказала… – Слово улетело – и ладно. Не вернешь. Не поеду я, Аня. И не упрашивай. Решай свои дела сама. Сама, как говорят, кашку состряпала, сама и кушай. Да и не привыкну я к городской жизни!.. Тем более, что назревают в моей жизни перемены… Да! А сколько же лет Веронике, что она без сказок не может? Она же, поди, взрослая девка? – Какая она взрослая? Ребенок! Без меня ни шагу! – В семье, где женщина давит на газ, а мужчина – на тормоз, сцеплением могут стать только дети. – Понимаю, понимаю… – Понимай как хочешь. Я, доченька, когда один остался, и на чарку налег было, но вовремя остепенился, пришел в себя… Взял себя в руки. Выпиваю. Не без того. Но меру знаю. Научила жизнь знать меру… Анька вдруг заметила косу, что висела на стене, поинтересовалась: – А косу зачем в комнате держишь? – Так это не моя. – Понятно. Женщин все обслуживаешь? Да замучают они тебя. – Да нет. Тут другая ситуация… Хотя и женщинам помогаю – кто ж, если не я? Как-то… ночью… или под утро уже… смерть ко мне явилась с косой… Собирайся, говорит, хватит небо коптить… Ну я и врезал ей тогда так, что она и косу забыла… чертовка!.. |