Книга Единственная любовь, страница 22 – Рэчел Линдсей

В Бет врезалась какая-то полная женщина и Дин подхватил ее под локоть.

— Определенно здесь не место для разговора, — заметил он. — Если тебе действительно нужен кофе, давай я отвезу тебя обратно, и мы выпьем его по дороге.

— А как же мой водитель?

— Он может вернуться один. Мы предупредим его.

Понимая, что отказываться нехорошо, тем более только прошлым вечером Дин сам предложил мировую, девушка согласилась и не успела оглянуться, как оказалась в большой машине, а город исчезал вдали.

Как она и ожидала, Дин прекрасно вел машину — быстро, но уверенно. У него была поразительная особенность выглядеть по-новому при каждой их встрече, но, был ли это костюм щеголеватого ковбоя или строгого бизнесмена, магнетизм его личности оставался неизменным. Неудивительно, что Дэнни побаивался его.

— Я не слишком быстро еду? — внезапно спросил Дин.

— Нисколько.

Она взглянула на спидометр и с удивлением обнаружила, что их скорость чуть меньше ста миль в час. В машине движение почти не чувствовалось. Но, даже зная, что они едут так быстро, Бет не волновалась. Хотя и относилась настороженно к сидящему рядом мужчине, у нее не было сомнений в его водительских способностях. «Да и во всем остальном, что бы он ни делал, — неожиданно призналась она себе, — я не представляю, чтобы он сделал что-то не превосходно».

— Как насчет кофе, который я обещал?

Она с удивлением выглянула в окно. На мили вокруг не было следов жилья, только пустыня и кактусы. Но не успела она возразить, как Дин съехал на обочину, остановил машину и нажал несколько кнопок на приборной доске.

Вытаращив глаза, она почувствовала, как сиденья скользнули назад, почти уперевшись в задние и давая больше пространства для ног. В это пространство из пола поднялся маленький столик, а на приборной доске загорелась лампочка.

— Кофе готов. — Дин отодвинул часть внутренней поверхности двери, открыв хромированную полость, заставленную фляжками и стаканами. Поставив фляжку на столик, он повел рукой и лаконично спросил: — Разольешь?

В молчании она так и поступила, наливая охлажденный кофе в хрустальные бокалы, а Дин тем временем открыл другую дверь и достал серебряную коробку с бисквитами.

— А что в двери с моей стороны? — как можно небрежнее спросила Бет.

— Пижама, халат и бритвенный прибор. На случай, если я решу остаться где-нибудь на ночь! В дальней двери крепкие напитки и сырные крекеры.

— Странно, что нет кровати!

— Эти сиденья откидываются назад, и получается двуспальная кровать. Я покажу, если ты поставишь кофе.

— Нет, спасибо, — торопливо ответила Бет и, даже не глядя на него, почувствовала, что он смеется. — Я никогда не видела такого автомобиля, — сменила она тему.

— Собран по моему спецзаказу.

— Наверное, ужасно дорогой.

Дин пожал плечами:

— Дороговизна — понятие относительное. А я не стесняюсь тратить свои деньги. Я достаточно потрудился, чтобы их заработать.

— Я думала, твой отец… — Пристыженная, она умолкла.

— Что я все унаследовал от него? — Дин улыбнулся. — Честно говоря, мне действительно достался неплохой куш, но за последние пять лет я утроил изначальный капитал.

— Ты, наверное, очень умный.

— Не особенно. У меня случился удачный прорыв нефти на одном из моих участков в Техасе. Еще я снова начал разрабатывать одну из наших старых шахт. Все говорили, что она давно выработана, но я был уверен, что там есть медь. Так и оказалось, причем много. Но давай не будем обо мне. Как у тебя? С Дэнни все прояснилось? Ему удалось выпросить у тебя прощение сегодня утром?

— Откуда ты знаешь, что мы с ним…

— Я могу читать Дэнни как, открытую книгу, — спокойно ответил Дин. — Когда он начал носиться как угорелый, чтобы закончить работу раньше срока, я сразу понял, что у него на уме!

— Тогда, должно быть, ты уже знаешь, о чем мы договорились!

— Может, и знал бы, если бы видел его, когда он вернулся! Но я был уже в Финиксе. Может, ты расскажешь?

— Чтобы ты снова начал меня запугивать?

— Мне казалось, вчера вечером мы договорились, что я не буду указывать тебе, как поступать.

— Я думала, ты не всерьез.

Он потер пальцами щеку. Колец он не носил, и даже его часы, с удивлением отметила она, были простыми.

— Я никогда не говорю того, чего на самом деле не думаю. Так же как и не придерживаюсь мнения, если узнаю, что оно неверное. — Он остановился. — Ты не будешь спрашивать меня, почему я поменял свое мнение о тебе?

— Ответ мне может не понравиться!

— И все равно я скажу. И между прочим, хочу извиниться за то, как вел себя, когда мы впервые встретились. Но это скорее вина Дэнни, чем моя. По его словам, все, что между вами было, — игра, и для вас обоих она ничего не значила. Поэтому я решил, что ты приехала сюда из чистой вредности — устраивать ему неприятности.

— И вчера вечером ты изменил свое мнение?

— Да. Когда ты чуть не потеряла сознание и я нес тебя на улицу, ты вдруг показалась мне такой беззащитной, такой хрупкой, я… я не мог продолжать плохо к тебе относиться.

Не готовая к такому ответу и горько им разочарованная, Бет отвернулась. Если бы он передумал потому, что по-новому оценил ее характер! А так… банальная мужская реакция на женскую привлекательность.

— У тебя сердитый вид, — заметил он.

Она пожала плечами:

— Я просто расстроена.

— Почему?

Избегая его взгляда, она смотрела в окно, чувствуя, что он наклонился к ней ближе, но насколько ближе, поняла, только почувствовав его дыхание у щеки.

— Почему тебя расстроил мой ответ?

Бет молчала.

— Объясни, — настаивал мужчина.

— Потому что мне кажется, что твое мнение обо мне не изменилось. Разница в том, что теперь ты считаешь меня слишком хрупкой и беззащитной, чтобы я могла отбить Дэнни!

— Напротив. Мне кажется, у тебя есть шансы на успех. Поэтому я и не буду пытаться остановить тебя. Если ты любишь Дэнни настолько сильно, что можешь простить его поведение, тогда имеешь полное право бороться за него. Единственное, о чем я сожалею, — что пострадает Синди.

— Я тоже жалею об этом. — Бет повернулась и посмотрела на него. — Дэнни любит меня и хочет на мне жениться. Но мы… мы решили ничего не говорить до тех пор, пока Синди не сделают операцию. Он мне все рассказал.

— Понятно. — Голос Дина звучал протяжнее обычного. — Значит, все решено.

— Да. — Бет вдруг ощутила необъяснимую потребность оправдать свои действия. — Они никогда не были бы счастливы вместе. Дэнни жалеет Синди, но жалость — не замена любви.