Онлайн книга «Авиатор»
|
Клавдия было позвала за собой, но Лиза намеренно отстала и растворилась среди гостей. Прогулялась неторопливо, привыкая к высоте каблуков – четыре дюйма все-таки! – присматриваясь, прислушиваясь и ни о чем особенном не думая, просто существуя, что доставляло ей лёгкую, ничем не замутненную радость. «Я умерла, – подумала с неожиданным спокойствием, – два раза. Там и здесь. И вот я живая, а вокруг праздник…» В бальном зале танцевали, но Лиза этих танцев не знала, а Елизавета никогда танцевать не умела. Отвернувшись от вальсирующих пар, вошла в просторный коридор. – Не любите танцевать, или настроение такое? – голос сзади, из-за плеча. Мужской, приятный. – Не люблю, – ответила, не оборачиваясь, но готовая продолжить, если мужчина проявит настойчивость. – Может быть, бокал шампанского? – Может быть… Как назло, им не встретилось ни одного лакея. Вот только что, казалось, натыкалась на них везде; на них и на эти их подносы с бокалами, а когда понадобились, как корова языком слизала. «Вот ведь!..» – и тут Лиза почувствовала запах табачного дыма и услышала характерные щелчки ударяющихся друг о друга бильярдных шаров. «Серьезно? – удивилась она. – Во время маскарада?» Но, по-видимому, правилам хорошего тона это не противоречило. В бильярдной оказалось довольно много народу, притом не одних только мужчин. – Играете? – Мужчина просто спросил, без подтекста. Ни иронии, ни порицания. Вопрос между делом. – Играю, – подтвердила она с той же интонацией, что и он, – но не сейчас. Давайте просто посмотрим! Теперь она к нему обернулась, смерила взглядом. Высокий, чуть ниже нее на этих ее одиннадцатисантиметровых каблуках. И сложен неплохо. Не богатырь, но и не хлюпик. – Елизавета Аркадьевна, – сказал мужчина, встретив ее взгляд, – мне, право, неловко нарушать ваше инкогнито, но промолчать было бы куда хуже. Согласны? «Вот же оказия! Нигде от вас не скрыться!» – Мы знакомы? – Лиза лишь надеялась, что он не услышит интонации обреченности в ее вопросе. – Я вас знаю, вы меня – нет. – Как так? – удивилась Лиза. – Мне вас один общий знакомый показал. – Кто, если не секрет? – Каперанг Добрынин. Увы, но Лиза каперанга не знала. Елизавета – да, она – нет. – А смысл? – Хотите выпить? – вопросом на вопрос ответил мужчина и кивнул в сторону буфетной стойки. – Вы, сударь, еще не представились, а уже предлагаете девушке выпить. – Усмехнулась Лиза. – Выглядит подозрительно, да и выговор у вас странный. У нас так не говорят. – Вы правы, – кивнул мужчина. – Извините! Выговор у меня новоархангельский, я Райт. Иан Райт! – Англичанин? – Нет, дворняжка! – улыбнулся мужчина. – Что вы имеете в виду? – нахмурилась совсем сбитая с толку Лиза. – Давайте, я принесу выпивку, и мы с вами все обсудим. Итак? – Ладно, – согласилась Лиза, которую Иан Райт умудрился заинтриговать. – Принесите мне старки. Да, смотрите, Иван, не в рюмке, а в стакане. На два пальца будет в самый раз. – Пальцы мои? – Ваши! На «Ивана» Иан не отреагировал, видать, она не первая переиначила его имя на русский лад. Лиза проводила мужчину взглядом. Походка хорошая, уверенная, и да! «Он же авиатор! – поняла она, оценив, как Иан ставит ноги при ходьбе. – Военный? Да нет, вряд ли… Скорее, торговый флот». Она достала из сумочки портсигар, маленький на шесть папирос, но со встроенной бензиновой зажигалкой. Закурила. Затянулась, выдохнула дым, а тут и Иан вернулся со стаканами в руках. – Прошу вас! – Спасибо! Так что вы начали рассказывать про дворняг? – Матушка у меня русская из Ситки, – объяснил Иан, – а отец американец из Нового Амстердама. – Что ж, биография как биография, – чуть пожала плечами Лиза. – А ко мне что за интерес? Только не врите, что влюбились! – Ну, лица я вашего пока не видел, однако фигура у вас, Елизавета Аркадьевна, весьма хороша. Это комплимент. А дело простое, мне нужен пилот. – Уссаться можно! – фыркнула Лиза и сделала глоток старки. – Я в курсе ваших проблем, – на полном серьезе сказал Иан и тоже выпил. – Ваня, – улыбнулась Лиза, – вы, может быть, и «в курсе», но только я разбилась насмерть. – А это тогда кто? – показал на нее пальцем Иан. – Тень отца Гамлета! – резко ответила Лиза и одним глотком допила все, что у нее еще оставалось в стакане. Выпила, выдохнула, затянулась табачным дымом. – Я больше не пилот, Иан. Увы! * * * Она оставила американца в бильярдной и ушла гулять среди масок. Много пила. Еще больше флиртовала. Один раз даже согласилась на танец, но едва не рухнула, запутавшись в подоле платья. «Не мое!» Домой вернулась под утро. Раздевалась на ходу, но до кровати все-таки добралась. Упала, натянула на себя одеяло и провалилась в сон. * * * Ей снилось небо. Разное и при разном освещении. Чистое, прозрачное, пронизанное солнечными лучами, и темное, низкое, занавешенное сплошной пеленой туч. Снились крейсера и фрегаты, десантные шняки и штурмовые кочи, брандеры с дистанционной системой управления, и раз за разом снилось, как прорывается она сквозь заградительный огонь польского тримарана и садит в правую гондолу из двадцатимиллиметровой пушки бронебойными снарядами с сердечником из деплеталя… [2] «Умри, сука! Умриии!!!» * * * Проснулась в поту, едва соображая, кто она и где. Сердце колотилось, как бешеное, а перед глазами плыли багровые облака. С трудом выдралась из сна. Доплелась до ванной и последним усилием воли втолкнула себя под ледяной душ. Стояла, сжимая зубы, широко открыв глаза. Терпела и терпела, как истая великомученица. По-видимому, долго терпела, потому что, когда вылезла, была синяя, как утопленница, и зуб на зуб не попадал. Но оно и к лучшему, растерлась, как смогла, полотенцем, закуталась в теплый халат, накинула на плечи плед и потащилась, продолжая дрожать, в кабинет. Там у нее был устроен главный бар, и выбор был на любой вкус. А сейчас и повод нашелся: общий упадок организма, депрессия в острой форме и колотун, от которого сводило мышцы ног и живота. Дрожащими пальцами цапнула, что первое под руку попалось, налила, расплескивая, в хрустальный стакан, и уже двумя руками поднесла его к губам. Клацнула зубами – дрожь пробивала не на шутку, – но все-таки удержала стакан у рта и выпила глоток за глотком все, что в нем было. Вкуса не почувствовала, крепости тоже. Так можно было пить хоть воду, хоть молоко. Но это было не молоко. Стало теплее. Сначала в животе, а потом уже тепло пошло распространяться по всему телу. Тогда Лиза налила себе еще полстакана коньяка – а был это, оказывается, именно коньяк, – села в кресло за письменным столом, закурила деловито и вдруг заплакала. Уронила папиросу в пепельницу, отставила стакан и завыла от тоски и безысходности. Рыдания душили ее, прокатывались волной, сотрясая все тело, и было неизвестно, о чем она плачет на самом деле. С чем она расставалась в этот момент, и кто была эта Она? Лиза ли окончательно прощалась со своим миром, родными и друзьями, с коллегами по работе и с самой работой, или Елизавета отпевала свою мечту о высоком небе? Бог весть… |