Книга Словно распустившийся цветок, страница 27 – Сири Митчелл

— Мне бы очень не хотелось удлинять этот список, но мне также нужна и охотничья куртка.

Мисс Темплтон схватила меня за руку:

— Да! И закажите под нее еще и новую юбку.

— Не думаю, что она мне действительно нужна…

Она очаровательно улыбнулась:

— Давайте просто внесем ее в список.

* * *

Выйдя от портнихи, мы направились в Вудсайд, чтобы забрать адмирала. После чего уже все вместе покатили к мистеру Стенсбери в Оуэрвич-Холл.

Оказавшись в круглом вестибюле, мисс Темплтон принялась с восторгом оглядываться по сторонам. Взяв меня за руку, она прижалась ко мне и прошептала:

— Я еще никогда не бывала здесь!

— Я тоже.

— Я чувствую себя как в оперном театре. – В глазах у нее застыло изумление, щедро разбавленное восхищением.

Мне не доводилось бывать в опере, но если это означало калейдоскоп кроваво-красных тонов и приглушенного блеска полированного дерева, балконов с колоннадами и штукатурки цвета слоновой кости, то она была права.

— Не хотели бы вы взглянуть на мою оранжерею?

Адмирал фыркнул, а мисс Темплтон хлопнула в ладоши.

— О да!

Мистер Стенсбери взмахом руки предложил нам следовать за ним.

Мы прошли анфиладой извилистых коридоров, и вдруг особняк остался позади, а перед нами раскинулся подсвеченный свежей зеленью и наполненный ярким светом декоративный райский сад – высоченные стволы, сочная листва и… что это, попугаи?

— Начинал я с того, что стал коллекционировать орхидеи. – Хозяин показал на несколько полок, обитых грубым сукном. – Потом добавил к ним несколько апельсиновых деревьев. – Они выстроились по обеим сторонам центрального прохода. – А затем наступила очередь папоротников. – Они образовали настоящую гору, вздымающуюся до самого потолка, откуда каскадом ниспадал миниатюрный водопад. – В конце концов я решил присоединить к ним и пальмы.

— Какой вы умный и обстоятельный! Боже, какая прелесть! – Мисс Темплтон наклонилась, чтобы понюхать орхидею.

— Она не пахнет, – вырвалось у меня одновременно с мистером Стенсбери.

Губы его дрогнули в улыбке, когда он встретил мой взгляд. Он взял мисс Темплтон под руку и жестом указал на апельсиновое дерево, растущее по другую сторону прохода.

— В отличие от вот этого.

Когда они вместе направились к нему, я оставила адмирала восторгаться небольшим фонтаном, а сама зашагала в обратную сторону, возвращаясь к орхидеям. Здесь ко мне и присоединился мистер Стенсбери.

Я погладила пальцами листья цветка:

— Вы уверены, что это действительно aloifolium[40]?

— Так утверждает мой корреспондент. Видите? Он написал название на ярлыке.

— Просто мне он больше напоминает dayanum[41]. – Я полагала, что разбираюсь в этом вопросе лучше многих, поскольку мы с отцом провели много часов, препарируя этот вид растений.

Он указал на третий цветок:

— Нет, dayanum у меня вот где, хотя она еще не давала почек.

— Знаете, мне кажется, что ваш корреспондент мог и ошибиться. – Прочтя ярлык на цветке, я погладила его длинные заостренные листья. – Вы уверены, что это – не самое обычное злаковое растение?

— Очень надеюсь, что нет. Я заплатил за него тридцать фунтов!

— Он еще не цвел?

Мистер Стенсбери нахмурился:

— Насколько я помню, нет.

— Идентифицировать растение иногда бывает довольно затруднительно, особенно если вы не видели его цветка. Оно может оказаться чем угодно.

— Я был уверен, что у меня – лучшая коллекция орхидей в стране.

В этот момент к нам присоединилась мисс Темплтон:

— Мисс Уитерсби знает о растениях очень много. Она – самый настоящий гений. Ее отец как раз пишет очередную книгу об орхидеях.

— Уитерсби! То-то мне показалось, что я уже где-то слышал вашу фамилию. Ваш отец – автор научного трактата «Полный учет орхидей в империи»? И его продолжения, «Ranunculaceae в Британии»?

— Да… хотя он оказался совсем не таким полным, как отец надеялся, поэтому сейчас он работает над новой книгой. – Кстати, доклад по Ranunculaceae большей частью написала я. А иллюстрации вообще были все до единой нарисованы мною.

— Так вы – одна из этих Уитерсби? Эти книги у меня есть! Обе. – Он окинул меня проницательным взглядом. – Прошу простить меня, но до сих пор я полагал вашу критику безосновательной, а теперь думаю, что вы правы. Не сочтите за беспокойство, но я просил бы вас вернуться, когда мои орхидеи зацветут, и тогда вы сможете высказать мне свое просвещенное мнение. Если мой корреспондент окажется ненадежным, то мне придется найти себе другого. – Щеки его порозовели. – Если я чего-то и не выношу, так это когда меня выставляют на посмешище.

— Я не склонна полагать, будто вас выставили на посмешище. Вы, пожалуй, оказались введены в заблуждение и стали на тридцать фунтов беднее, но ведь далеко не все знают, что именно нужно искать.

Мне показалось, что мои слова отчасти утешили его.

Тем временем мисс Темплтон отошла в сторону и сейчас окликнула нас из дальнего угла оранжереи:

— Идите скорее сюда! Вы должны непременно взглянуть на это чудо!

Мистер Стенсбери вопросительно выгнул бровь, глядя на меня, и кивнул в ту сторону. Мы обнаружили мисс Темплтон в компании моего дяди.

— Взгляните на эту пальму. Это невероятно! Она же совершенно плоская и похожа на веер!

— Это – не пальма.

И вновь мы с мистером Стенсбери заговорили одновременно. Я рассмеялась, и он присоединился ко мне.

Адмирал окинул нас недовольным взглядом и заговорил с мисс Темплтон, которая зарделась от смущения и негодования.

— Типичная ошибка. Она и впрямь очень похожа на пальму.

Но его слова ничуть ее не успокоили.

— Невежливо смеяться над девушкой только потому, что она не отличает пальму от… этого, чем бы оно ни было. А растение, на мой взгляд, действительно очень необычное.

Мистер Стенсбери кивнул:

— Вполне с вами согласен. – Он обернулся ко мне. – Стыдитесь, мисс Уитерсби.

— Почему это… – Слова замерли у меня на губах, когда я поняла, что он шутит.

Он склонился к мисс Темплтон:

— А вы когда-нибудь видели пальму с бородой?

— С бородой? Вы, должно быть, шутите, мистер Стенсбери.

— Позвольте, я покажу ее вам.

Подмигнув мне, он увел мисс Темплтон вглубь пальмовых зарослей, а я с адмиралом осталась.

Спустя несколько минут до меня долетел ее голос, заглушаемый криками попугаев.