Книга Словно распустившийся цветок, страница 55 – Сири Митчелл

— Нет, нет, нет. Кланяюсь я. Вы делаете реверанс.

— Но вы сами сказали, что я должна повторять за всеми остальными. Это нечестно – бранить меня за то, что я в точности следую вашим же указаниям.

— Я вовсе не… – Он сделал глубокий вдох, а когда заговорил снова, то голос его смягчился. – Я вовсе не бранил вас. Итак… я кланяюсь. – Он поклонился. – А вы…

Я сделала реверанс.

— Не понимаю, почему я должна снова делать реверанс, когда я приседала в нем для доброй половины залы при входе в нее. Это представляется мне чрезмерным излишеством.

— То, что вы называете излишеством, все остальные именуют танцевальными па.

Он вновь затянул свой напев, держа меня за руку с таким видом, словно собирался обойти холл по кругу. Этот танец показался мне странным, и потому я не сразу последовала за ним.

— Мисс Уитерсби, думаю, будет лучше, если вы расслабитесь и позволите мне вести вас.

Я послушно согнула ноги в коленях, руки – в локтях, и принялась вихлять ими из стороны в сторону.

— Я сказал – расслабиться, а не трястись, как столетняя старуха.

— Все это так сложно! Сначала вы говорите мне расслабиться, а потом требуете, чтобы я напряглась.

— Вы должны танцевать. Не разговаривать, не возражать, а просто танцевать.

— Я бы с радостью, но вы все время перебиваете меня. Прошу вас, давайте продолжим.

Кажется, хотя я в этом не совсем уверена, он заскрипел зубами, но все-таки вновь взял мою руку и повел меня ко входной двери.

— Так, теперь нужно сделать несколько chassés[61], а когда дойдем до конца холла, то поворачиваем в обратную сторону.

— И какое же отношение имеет саше[62] к танцам?

— Шассе. Не… – Он выпустил мою руку и сделал еще один скользящий шаг.

— Вы хотите сказать, что я должна скользить вслед за вами по полу? Так почему бы просто не сказать мне об этом? Адмирал будет здесь с минуты на минуту, и я хочу успеть научиться всему, чему только смогу.

Он одарил меня долгим взглядом:

— Пожалуй, будет лучше, если мы перейдем к вальсу. Это совсем не сложно. – И он вновь протянул мне руку. Но на сей раз, когда я вложила свою ладонь в его, он притянул меня к себе.

— Э-э… Мистер Тримбл, это действительно необходимо? – Я оказалась так близко от него, что едва не уткнулась носом в его шейный платок. Тот развязался, и восхитительный, волнующий, пряный аромат вырвался на волю из-под его воротничка.

— Вальс считается последним веянием моды, мисс Уитерсби, и я не сомневаюсь, что по крайней мере одно приглашение вы получите. – Он крепче сжал мою ладонь, а другую руку опустил мне на талию. И вот тогда я поняла, что он имел в виду, когда говорил, что кашемир не годится для танцев. Я вдруг почувствовала, что у меня горит лицо, а в груди возникло непонятное стеснение.

— Вальс танцуют на три такта.

— Вы не могли бы поспешить, пожалуйста? Иначе мне сделается дурно от духоты.

— Я делаю шаг вперед с правой ноги, поэтому вы должны сделать шаг назад с левой.

Я отступила назад, и между нами наконец-то образовалось свободное пространство.

— Одновременно. Мы должны оба сделать свои шаги одновременно.

— Как это? Я же не могу прочесть ваши мысли.

— И раз-два-три. Раз-два-три. – Он заставил меня отступать спиной вперед, легонько нажимая на мою ладонь.

Я поспешно отступила на несколько шагов, чтобы он не налетел на меня.

— Всего один, мисс Уитерсби. Я делаю один шаг, и вы должны сделать столько же.

Мы предприняли новую попытку, но с таким же результатом.

— Быть может, вам будет легче, если вы станете смотреть на мои ноги? Не все время, разумеется, а пока учитесь?

— Да. Пожалуй, вы правы. – Я посмотрела на его ноги, опустив голову одновременно с ним, и мы столкнулись лбами. – Мне очень жаль!

— Пустяки. – Он произнес эти слова небрежным тоном, но я успела заметить, как лицо его исказилось от боли. – Попробуем еще раз?

Я вновь опустила взгляд, но уже не столь резко наклоняя голову, и при этом мне удалось сделать шаг одновременно с ним.

— Мистер Тримбл, я подумала…

— Да?

— Вы не будете возражать, если мы поменяемся местами? Просто мне хочется видеть, куда я иду и что меня там ждет.

— По правилам вальса именно женщина отступает спиной вперед.

— Что само по себе является противоречием, не так ли? Как можно отступать вперед? Но ведь у нас ведете вы. Поскольку вы видите и сами выбираете, куда нам нужно идти, с вашей стороны бесчестно лишать подобного знания меня.

— Это вопрос не злого умысла, а доверия. Вы должны довериться мне в том, как и куда я вас веду.

— Я верю вам. В принципе. Однако, этот холл совсем не велик, и я все время опасаюсь налететь на ступени, и вообще не вижу, куда… Откровенно говоря, я вообще ничего не вижу.

Он перестал танцевать, выпустил мою руку и с поклоном отступил на шаг:

— Думаю, что сделал для вас все, что было в моих силах, мисс Уитерсби.

— Но… этого не может быть. Я же ничему не научилась.

Он кивнул на дверь.

Я обернулась и увидела на пороге адмирала, который, хмурясь, разглядывал нас с непонятным выражением лица.

— Она не умеет танцевать. – Мистер Тримбл проговорил эти слова таким тоном, что мне тут же захотелось выступить с опровержением.

Брови у дяди от изумления полезли на лоб:

— Не умеет? Но почему? – Он сердито уставился на меня, словно в этом была моя вина.

— Мама научила меня нескольким контрдансам, но и только. У меня просто не было возможности. – И тут меня охватило вдохновение. – Но ведь вы и сами редко танцуете, не правда ли, дядя? Поэтому, когда начнет играть музыка, я буду просто повторять за вами.

— Как правило, в это время я курю трубку. Или пытаюсь найти партнеров для карточной игры.

Нет, мне это не подходит.

— Быть может, я смогу прогуляться по саду.

Теперь брови полезли на лоб у обоих.

— В темноте? В такое время года? Без сопровождающего?

— Пожалуй, нет. Будет лучше, если я не поеду вовсе.

Мистер Тримбл протянул мне ридикюль и буквально вытолкал меня за дверь.

* * *

Бальная зала походила на грот. Повсюду в настенных канделябрах мерцали свечи, а подоконник украшали сосновые лапы. Оркестр наигрывал какую-то бодрую мелодию, и у меня зачесались ноги, так и норовя пуститься в пляс. Но, когда на танцполе выстроились пары и принялись совершать замысловатые па, я поняла, что здесь мне ничего не светит – танец был мне совершенно незнаком.