Онлайн книга «Гром над Араратом»
|
К Лукуллу подскакал Мурена и сказал: – Лициний, мы понесли большие потери. Предлагаю остановиться и решить судьбу кампании. Лукулл посмотрел на него с презрением и произнес: – Нет, армянский Карфаген ждет нас! С упорством, достойным лучшего применения, Лукулл стоял на своем. Движение вперед продолжилось. Через два дня после битвы на Арацани ночью в укрепленном лагере Лукулл размышлял о превратностях судьбы. – Вызвать ко мне моего летописца Антиоха! Пришел Антиох, философ, писавший биографию Лукулла и летопись похода. В шатре горели масляные светильники, было тихо и свежо. В атмосфере полумрака худое лицо командующего приняло изнуренный и надломленный вид. Лукулл усадил летописца за стол и приказал: – Пиши: «Когда Лукулл увидал перед собой войско Тиграна по ту сторону реки Арацани, он принес жертвы богам, затем переправился через реку и начал битву. Прежде чем дошло до рукопашной, армяне, не выдержав даже боевого клика римлян, обратились в бегство. Противник снова потерпел страшное поражение. Римские солдаты преследовали беглецов в продолжение всей ночи, пока они не устали от бойни и не потеряли охоты брать пленных. Были взяты в плен лица именитые, осталось только переловить некоторых азиатских владык, убегавших, словно звери, в пустыню и непроходимые леса». Утром римские солдаты, проснувшись и выйдя из палаток, увидели снег. Кружились и плавно падали снежинки; земля, палатки, повозки и метательные машины были занесены снегом и приобрели необычные очертания. Лукулл еще отдыхал, когда в его шатер вошел секретарь: – Проконсул, есть новость: выпал снег! – Не может быть! – удивился Лукулл. – В это время? – Да, проконсул! Одевшись, Лукулл вышел из шатра и, увидев белое покрывало на земле, с досадой заметил: – Тигран ухитрился даже снег наслать на мою армию, чтобы не дать мне насладиться триумфом победы. Он посмотрел на Арарат, очертания которого сквозь низкую облачность с трудом угадывались на востоке, и, поежившись, снова подумал о превратностях судьбы, развернулся и быстро зашел в шатер. Вскоре его потревожил помощник: – Проконсул, прибыл отряд из двадцати всадников от Сорнатия. Они шли к нам из понтийского Трапезунта через Карин. – О, город Трапезунт упоминается в «Анабасисе» Ксенофонта как конечный пункт отступления греков-наемников к Черному морю. Какие новости? – воодушевился командующий. – Полагаю, что новости тебе не понравятся. Войска Сорнатия не придут. Легата Фабия с его легионом разбил Митридат, а солдаты Сорнатия отказались от похода и требуют роспуска, который им был давно обещан. Сорнатий ждет подкрепление – легион под командованием Триария. – Как все не складывается, – с досадой сказал Лукулл. – Ты ждешь удачного дня, а в дверь стучится лишь невезение. Вошел секретарь: – Проконсул, ты посылал к наместнику Киликии Марцию за помощью. Он отказал. Удрученный Лукулл сел в кресло, посмотрел на своих подчиненных и сказал: – Когда дела не ладятся, кто-то думает с надеждой о будущем, а кто-то, как я, готовится к худшему. В заснеженном лагере Публия Клодия к палатке легата подошла солдатская делегация, поодаль от нее встали офицеры – трибуны и префекты. Получив доклад охраны, Клодий вышел из палатки, осмотрел публику и понял, что его ждет непростой разговор: в его легионе бунт. Почти вся делегация состояла из фимбрианцев, старых солдат, которые служили еще при легате-бунтаре Флавии Фимбрии. Тем не менее Клодий спокойно сказал: – Я вижу опытных воинов, которые служили под командованием легата Фимбрии на первой войне с Митридатом. Что скажете? Самый наглый из солдат Нумерий произнес: – Легат, это так! Мы раньше служили у Фимбрии, но старое забыто. Нас выбрало солдатское собрание, чтобы встретиться с тобой и донести наши требования. – Понимаю. – Клодий говорил как можно спокойнее. – Собрание выбрало воинов, имеющих опыт бунта против своих начальников. Мне известно, что легат Фимбрия в ходе похода подговорил солдат убить командующего Флакка и выбрать полководцем его самого, а потом, когда солдатам он надоел, они променяли его на Суллу, и Фимбрия покончил с собой. – Легат, старое забыто. – Нумерий злобно смотрел на Клодия. – Солдаты не хотят идти дальше. – И чем же вы объясняете свое нежелание идти дальше? – настороженно спросил легат. – Нас принуждают идти дальше, а впереди есть только неизвестность, – сказал другой солдат. Третий выкрикнул: – Все легионы считают, что пропадут в этой дикой стране. Надо остановиться! – Вы уже говорите от имени всех легионов? – Клодий старался не показывать волнение. – В этом походе нам ничего не досталось, идем только за повозками командующего, набитыми золотом. – Разведчики рассказали, что впереди снова горы, ущелья, перевалы, – Нумерий говорил со злым выражением лица, – а гора армянских богов Арарат непредсказуема и внушает страх. – Солдаты Помпея давно сидят дома с женами и детьми, – сказал кто-то. – Весь легион отказывается идти дальше! Легат, поворачивай назад! Публий Клодий, который явно был в немилости у Лукулла и чувствовал себя обойденным, слушал все это и думал о том, что ему самому надоело жить в поле и он давно желал прекратить поход. – Я согласен, что нам нужно сберечь оставшиеся силы, – сказал он. – Я, как друг солдат, тоже не вижу другого выхода, как повернуть назад, и передам командующему все ваши требования. В шатер командующего вбежал его помощник и выкрикнул: – Мятеж! – Не понимаю. – Войско взбунтовалось! – Чей легион? – Публия Клодия. Но волнения начались во всех легионах. – Легатов и Полигистора ко мне! В лагерях всех четырех легионов шли волнения, готовые перерасти в открытый бунт. Как только в шатре командующего собрались вызванные офицеры, Лукулл сказал: – Если для вас, легатов, честь и доблесть что-то значат, вы будете действовать по приказу командующего и повиноваться ему во всем. Вы не будете медлить в вопросе дисциплины и, наводя порядок, без колебаний примените суровые меры! Все молчали, но Публий Клодий вскипел, сказав с вызовом: – Лициний, войско решительно отказывается двигаться дальше и требует возвращения обратно! Лукулл посмотрел на него презрительно и сказал ехидно: – Народ Рима предпочитает победителей. – Проконсул, – вмешался Мурена, – слишком велики потери! – Мы не должны говорить о позорном поражении. – У Лукулла блестели глаза. |