Книга Пока я на краю. Повесть, страница 11 – Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак

Пока Алка озиралась в необъятной костюмерной, Даша металась, выдергивая наряды и сваливая их на гладильную доску.

– Меряй. Я пока хоть кофе выпью. До дурдома сорок три минуты.

За сорок минут Алла успела примерить пятнадцать платьев и восемь костюмов. Даша выпила кофе, рассортировала гору вещей, приняла пять писем, распечатала фотографию, четыре раза поговорила по телефону и ответила на бессчетное количество сообщений. На Алку она иногда скашивала глаз и качала головой. Снимай, мол, давай следующее.

За три минуты до дурдома Даша уверенно ткнула пальцем в длинное синее платье.

– Пойдешь в этом. Кабинет триста семь. Карина. Макияж. И вали отсюда, пока не затоптали.

Дверь распахнулась, и в костюмерную вошли три высоченные девушки, а сразу следом еще пять.

Даша подпихнула Алку к выходу и скрылась за вешалками.

* * *

Поздно вечером Алка стояла в холле парадного зала и смотрела на свое отражение в огромном зеркале. Она всю жизнь мечтала посмотреть в зеркало и увидеть там такую женщину.

«Видел бы меня сейчас Валерка!» – подумала она.

Она была совершенно не готова к тому, что ее «выступление» состоится сегодня. Она думала, что ее только накрасят, причешут, а оказалось, что намеченный прием начнется прямо сейчас.

В голове у Аллы образовался вакуум. Она старалась не думать о том, что после скандала нужно будет покончить с собой. А старалась думать о том, что всегда мечтала умереть именно такой – ослепительно красивой.

– Любуешься? – деловито поинтересовалась Елизавета.

Она вышла из зала и остановилась в дверях, элегантно облокотившись на косяк.

– Гениальный гример и никакого фотошопа! – восхитилась Елизавета и крикнула в зал: – Федь, пофоткай ее, нужно минимальное портфолио. Не в полный рост.

– Я на семь кило похудела, – похвасталась Алка.

– Да хоть на двадцать семь, – отмахнулась Елизавета.

Она вышла из тени. И стала рядом с Алкой.

И сразу же похудевшая Алла превратилась в толстую коротышку. Ее попа находилась где-то в районе колен Елизаветы и была раза в два шире.

– Лучше не становиться рядом, чтоб не портить тебе настроение, – хмыкнула манекенщица, – развлекайся. Емелин твой придет часам к десяти.

Потом Федор с огромным фотоаппаратом долго выставлял Алку, заставлял хлопать глазами и вытягивать губы. Еще полчаса назад Алла бы умирала от восторга, мечтая о том, как красиво будут выглядеть эти фото на ее похоронах, а теперь думала только о том, что она толстая смешная девочка.

Когда Федор отпустил Аллу, она была на грани нервного срыва. В зале собирались гости. В ажиотаже подготовки Алка так и не удосужилась узнать, что, собственно, будет происходить. Презентация? Прием? Бал?

Страшно захотелось есть. Пошли вторые сутки голодовки. И еще очень хотелось пить. Алла подошла к фуршетному столу и взяла ближайший бокал. Выпила залпом. И только когда в голову шарахнул фейерверк пузырьков, сообразила, что это было шампанское. Она поспешно схватила с тарелки бутерброд, но он был такой малюсенький, а Алка такая голодная, что закуска не помогла. В голове зашумело.

Вокруг крутилась куча народу, но никто, совсем никто не обращал на Аллу никакого внимания. Ее начала душить страшная обида. Елизавета стояла посреди зала под камерой, у нее брали интервью, и все, кто толпился рядом, смеялись. Наверное, она говорила что-то забавное. Алку аж подбросило, ей показалось, что все смеются над ней – она тут чужая, толстая и никому не нужная.

– Девушка, не могли бы вы подвинуться…

Алка обернулась. Емелин, собственной персоной, наваливал себе второй слой закусок в тарелку. Он оказался совсем не такой, как на фотках в сети. Морщинистый. С мешками под глазами. И запах… Этот запах давно не мывшегося человека.

Алку чуть не стошнило.

Она схватила с подноса еще один бокал шампанского, опрокинула его в себя и набрала побольше воздуха в легкие.

* * *

@КапляМрака

«Хорошие стихи, – подумала Алка, – надо срочно записать. И нарисовать… Что же нарисовать?»

Открыла глаза. Нотика нет. И стола нет. И лежит она на какой-то чужой кровати под незнакомым пледом. В шикарном синем платье.

Алка похолодела.

Она вспомнила все. Ну почти все. Весь позор до того момента, когда она маханула второй бокал шампанского.

А потом – как отрезало.

И тут Алка вдруг забыла обо всем на свете, потому что в ноздри пробрался самый чарующий запах в мире – аромат свежеподжаренных гренок с сыром. И еще кофе.

Алка поняла, что сейчас захлебнется слюной, и пошла на запах.

Он привел ее на кухню, где сидела Пантера, уткнувшись в неизменный ноутбук. Гренки жарились на сковородке.

– Угощайся, – буркнула Панта, щелкая мышкой.

Следующие пять минут прошли в полном блаженстве. Когда гренки кончились (а кончились они до обидного быстро), Пантера подсунула Алке кастрюлю с пюре, огромный кусок жирного лосося и вкуснющий салат с морепродуктами.

– Очень вкусно, – с трудом переведя дыхание, сказала Алка, – спасибо.

– Не за что, – усмехнулась Наташа. – После детдома нагрузить тележку дорогих продуктов в магазине – удовольствие покруче секса. А главное, охранник не выгоняет. Наоборот, улыбается. Один раз даже сумку помог до машины донести. Сейчас чай сделаю.

Панта повернулась к чайнику, и Алка заметила на ее плече стильный кошачий силуэт.

– Классный котик! – сказала она.

Спина Панты окаменела.

– Это пантера, – поправила она сквозь зубы. – «Котик»…

– Прости! – Алке стало неудобно. – Да, пантера, конечно! А я все думала, откуда у тебя такое прозвище!

– Да сделала когда-то сдуру татуху, Зёма заметил, сказал Ханту, ну и приклеилось.

– А Хант почему Хантер?

Пантера закончила возиться с чайником и вернулась за стол.

– Он у нас за… – Панта запнулась, – …кадровые вопросы отвечает. Типа «хэд хантер», «охотник за головами». Может, еще бутеров сделать?

– Ой, нет! Меня сейчас разорвет!

Алка отвалилась на спинку стула и удивилась – когда успела сесть? И кто накрыл ей колени полотенцем?

– Платье жалко, – пояснила Пантера, – красивое платье. Да и пригодится тебе, наверное. Или передумала?

Настроение сразу испортилось.