Онлайн книга «Пока я на краю. Повесть»
|
Алка молчала. – Да или нет? – торопил журналист. – Нет, – прошептала она. – А, ну тогда давай, пока. Пока Алла приходила в себя, телефон завибрировал еще раз. – Слушай, а телефон Елизаветы у тебя есть? – спросил Михаил. – Нет, – прошептала Алка. – А, ну все, пока. Если что интересное узнаешь – звони. Алка посмотрела на телефон, потом вниз. Высота оказалась такая, что даже страшно не было. И тут рядом с ней шлепнулся помидор. Размазался по полу балкона уродливым пятном. «А это же и я так буду, – подумала Алла. – Размазанная… И синее платье не спасет». Алка оцепенела, она аккуратно, бочком отправилась к лестнице. * * * – Наташа, – сказал Яков ровным голосом, – мы, кажется, договорились? Никакого прямого воздействия! – Я не прямое, – буркнула Пантера. – Просто бросила помидор. Яков Ильич улыбнулся. Панта вжала голову в плечи. – Я прекрасно понимаю твою озабоченность, – продолжил Яков Ильич. – Но так ты сделаешь только хуже! Пантера уставилась себе под ноги. Сейчас она себя чувствовала семиклассницей, которую поймали на воровстве в детдомовской столовке. И ненавидела себя за это. Хуже всего были взгляды Хантера и Земекиса – не осуждающие, а жалостливые. – Ладно, я думаю, все всё поняли. – Улыбка Якова стала еще шире. – Поэтому еще раз напоминаю: никакого воздействия. Даже помидорного. Только наблюдение. Сейчас объект должен немного повариться в собственном соку. Да, Наташа? Пантера кивнула. Ей хотелось одного – чтобы разговор побыстрее закончился. – Не хотел напоминать, – вздохнул Яков, – но трагедия Мишель произошла именно из-за того, что ты проигнорировала некоторые мои рекомендации. Он развернулся и вышел в оглушительной тишине. * * * По дороге домой Алка накупила пирожных. Заварных. С масляным кремом. И еще тортик. «Пусть им всем будет хуже! – думала она с мрачным удовлетворением. – Вот разжирею, будут знать!» Но пир пришлось отложить: она так промерзла и продрогла, что сунула вредную еду в холодильник, а сама направилась в душ. Под теплыми струями стало полегче. «Тортик съем прямо сейчас. А пирожные – завтра. И послезавтра. А потом куплю три килограмма зефира!» Даже одеваться не стала, наскоро вытерлась и прямо в халате отправилась на кухню. Но на подступах к холодильнику ее перехватила мама. – Я заходила в твою комнату, – сообщила она таким тоном, что Алка похолодела. «Что она там нашла? Журналы? Что-то в компе?» – Такого бардака я в жизни не видела! – закончила мама. – Взрослая девушка, неужели так трудно убраться? «Сожру все, – поняла Алка, – и тортик, и пирожные… И за зефиром сбегаю, круглосуточный рядом». Она молча обогнула мать и распахнула холодильник. – Вот почему, – не сдавалась мама, – когда тебе что-то нужно, ты все делаешь! Если бы мне нужно было, чтоб ты похудела, ты бы назло тортиками питалась! Алка уже потянулась за тортиком, но замерла. – Значит, сила воли есть! – Мать села на педагогического конька и теперь уже не говорила, а вещала: – Значит, и в комнате убрать в состоянии! Алка поняла, как прекратить воспитательный момент. Она достала торт и вручила маме. – Это тебе! – сказала она торжественно. – Просто так, без повода! Мать замерла с приоткрытым ртом. Алка вернулась в ванную, заперлась, сбросила халат и тщательно изучила отражение в зеркале. Фигурка действительно была ничего так. Жалко стало ее портить. «А убираться все равно не буду! – подумала Алка. – Перебьются!» * * * Алка вытащила с балкона велик. Какая разница, что уже не сезон, если хочется? Подкачала колеса, с ненавистью к лифту втащила в него велосипед, традиционно ударив себя педалью по икре. Раньше, в период активного катания, синяк на ноге у Алки не проходил. С трудом разминулась с соседкой на первом этаже, прищемила руку дверью и наконец вырвалась на улицу. Алка подровняла руль, надела теплые перчатки и привычным, но подзабытым движением села на седло. Велосипед скрипнул, малость просел, вильнул… А потом они с Алкой как будто выдохнули в унисон и покатились. Через сорок минут Алла поняла, что спина у нее мокрая, а вот нос и уши скоро отвалятся, потому что заледенели. Она оценила обстановку и свернула с набережной в сторону проспекта. А там спряталась в подземный переход. Нос в воротник. Уши прижать руками. Болела попа, и гудели ноги. Алка подумала о том, что с ними будет завтра, поморщилась и зажмурилась. Кто-то тронул ее за плечо. Алка открыла глаза и увидела Панту, которая стояла, приложив палец к губам. Алка даже удивиться не успела, а Панта аккуратно взяла ее велик и покатила вглубь перехода. У цветочного магазина она остановилась, достала из кармана мобильник, мельком взглянула на него и удовлетворенно кивнула. – Значит так, – сказала она, – давай я тебя вижу в последний раз. Алка только глазами хлопнула. – Давай ты больше никогда к нам не придешь, – продолжила Панта, глядя в стену, – поверь, я тебе только добра желаю. Панта посмотрела Алле в глаза. – Черт, – сказала она, – ты мне не веришь. А я, как Яков, говорю. Даже интонации его… Короче, ты клевая. Стихи пишешь. Давай ты будешь жить. Панта опять перевела взгляд на стену. – Если ты кому-нибудь об этой встрече расскажешь, то мне труба, – выдохнула она. Панта сунула Алле велосипедный руль, развернулась и ушла. * * * Алка посмотрела на телефон – связи не было. Она выкатила велосипед на улицу, вернулась на набережную, купила кофе и уселась на парапет. Подумала о том, что мама бы ее согнала, потому что нельзя сидеть на холодном. Кроме того, кофе ей еще рано, уличную еду есть нельзя, а тратить деньги в кафе – транжирство. Алка достала телефон, открыла блокнот и… Зачем друзья?
Ведь есть стихи.
И велик есть, и даже небо.
Ты разбегись, и ты вдохни,
А не прищуривайся слепо.
Кто друг? Кто враг? Кто просто чел?
Не знаешь ты, и я не знаю.
Потом я выясню.
Сейчас… Я в это небо уезжаю.
@КапляМрака Пока придумывался стих, мозги прояснились. |